Она проснулась оттого, что Лайон целовал ее грудь сквозь ткань платья. Он погладил ее, потом его рука заскользила вниз…
— Лайон!
— Энди, прошу тебя, — простонал он. — Я хочу тебя.
Глава 10
— Ты нужна мне. Я знаю, что сейчас неподходящее время, но ты мне нужна, Энди. — Он уткнулся лицом в бархатистую кожу ее груди, точно ребенок, который ждет, чтобы его утешили.
Мужчина, обычно спокойный и уверенный, превратился в неловкого, неопытного юнца. Энди помогла ему освободить ее от платья и нижнего белья. Нервно, даже отчаянно поспешно расстегивал он брюки.
Лайон овладел ею сразу, но ее тело было готово принять его. Крепко обнимая его, она вбирала в себя его боль, печаль и страдания. С каждым резким толчком он освобождался от злости и грубости. Она приняла и это. Если ее тело может дать ему утешение, она готова быть лекарством от его душевных ран. Это была любовь — всеобъемлющая и всепобеждающая. И когда все закончилось, Энди была благодарна судьбе за возможность отдать все и ничего не получить взамен.
Лайон отдыхал, положив голову на ее плечо. Как ей была приятна эта тяжесть! Они не двигались, не разговаривали. Энди прислушивалась к его дыханию, дорожа каждым звуком. Биение его сердца отдавалось в ее груди, и она с благодарностью впитывала в себя глухие удары.
Лайон приподнялся. В золотистых глазах он увидел слезы.
— Не знаю, что со мной случилось. Я даже не поцеловал тебя перед тем, как… Какой я подонок. Я заставил тебя плакать. Ты, наверное, чувствуешь себя изнасилованной. Боже, прости, — с трудом выговорил он.
Энди взяла его лицо в ладони:
— Перестань. Я плачу от радости, из-за того, что нужна тебе.
— Да. Нужна. Я даже не представлял, что после всего, что случилось за эти два дня, мне будешь нужна только ты.
Она разглаживала его темные брови:
— Я думаю, что сейчас в тебе говорила жажда жизни.
Где-то в глубине его глаз вспыхнул огонь.
— Разве возможно полюбить после той враждебности, злобы, недоверия, которые мы испытывали друг к другу?
— Не знаю. Ты любишь меня? Мне это очень важно. Потому что я очень люблю тебя, Лайон.
— Энди. — Он провел пальцем по ее губам. — Даже не подозревал, что полюблю некое создание по имени Энди, и уж никак не думал, что мне захочется умереть, если я не поцелую эту самую Энди.
Нежно целуя ее, Лайон как бы просил прощения за свою недавнюю грубость. Ее губы раскрылись, и его язык скользнул внутрь. Прикосновения были такими сладкими, что Энди почувствовала слабость.
Когда Лайон наконец сжалился над ней и осторожно оторвался от ее губ, оба тяжело дышали. Но он не собирался отпускать ее. Склонившись к ее шее, он начал новое путешествие, конечной целью которого было ушко.
— Когда ты научился так целоваться? — Энди тихонько застонала, когда Лайон прихватил зубами мочку ее уха.
— Только что. До сих пор я не считал, что поцелуи играют такую уж большую роль в любви.
Лайон снова поцеловал ее. Крепко прижавшись к нему, Энди почувствовала, как восстает его плоть.
Не сговариваясь, они поднялись с дивана, потихоньку собрали разбросанную одежду и, наскоро одевшись, вышли из кабинета.
Было уже поздно, в доме было темно и тихо.
— Ты голодна? — спросил Лайон, когда они проходили мимо кухни.
— А что ты будешь делать, если я скажу «да»?
— Глубоко вздохну и постараюсь не расплакаться.
Энди думала, что они пойдут в комнату Лайона, но у двери ее бывшей комнаты он остановился:
— Давай зайдем сюда.
— Зачем?
— Увидишь.
Комната была залита лунным светом.
— Не двигайся, — сказал Лайон и начал раздеваться.
Она послушно сидела на краю кровати и с восхищением смотрела на него. Его тело было великолепно, в нем чувствовалась порода. Энди хотелось показать его всему свету, но одновременно ее терзала жестокая ревность к каждой женщине, которая когда-либо видела его обнаженным.
— Иди сюда, — позвал он.
Лайон подвел ее к зеркалу, стоявшему в углу у окна. Когда Энди впервые очутилась в этой комнате, она сразу обратила внимание на зеркало. Высокое, почти семи футов, оно было оправлено в изящную овальную раму из розового дерева, украшенную затейливой резьбой. Этой диковине было, наверное, лет сто, но отражение было гладким и ясным.
Стоя позади нее, Лайон медленно, словно совершая таинственный обряд, стал раздевать Энди. Платье скользнуло вниз, и она ощутила дыхание вечера.