За всем этим, по словам А. Фефелова, «возникает огромный пласт проблем. И тут одна семья не справится, нужен социум. Нужна община.И здесь на первое место выходит возможность самоорганизации общества, создание ячеек-блоков».
Мусиенко рекомендует: «Оптимально самодостаточный коллектив — это 70-100 человек,где 20-30 крепких и физически здоровых мужчин плюс женщины и дети. Этого достаточно для того, чтобы автономно адаптироваться в лесу, в любом месте. Это так называемый табор. Большим числом прокормиться уже тяжело, меньшим — сложно обеспечить безопасность. А 70-100 человек — оптимально».
Но опять же созданием таких общин нужно заниматься заранее, до наступления кризиса. И центрами этого процесса тоже должны стать храмы и монастыри,знающие своих прихожан и потому способные оптимально скомплектовать общины и их соответственно окормлять. Кроме того, в составе таких общин, если возникнет угроза храму или монастырю, могут спасаться и священники, и насельники. В состав какой общины кто из них войдет, нужно предусмотреть заранее.
Одним из главных вопросов в организации общин будет вопрос «организации взаимодействия».
Мусиенко в своем интервью подчеркивает: «Последние 20 лет нам пытаются внушить, что человек человеку волк.
А мы победили в Великой Отечественной своей дружбой и сплоченностью народа. Всю историю России именно народ определял существование государства, начиная от народного ополчения Минина и Пожарского. Даже когда Россия в Смутное время потеряла свою государственность, то благодаря Минину и Пожарскому она была восстановлена. И если, не дай Бог, что случится, сейчас тоже найдутся Минины и Пожарские, которые восстановят нашу государственность.
Но мы заранее, в мирное время, должны уже знать, на кого можно положиться,а с кем нельзя связываться, с кем можно съесть пуд соли, а с кем — нет... Наступит время, и пуда соли уже не окажется. Поэтому сейчас, прежде всего, мужская половина населения должна взять на себя ответственность, формировать круг людей вместе со своими друзьями и знакомыми, оговаривать все эти вопросы,заниматься взаимообменом информации и взаимным просвещениемдля того, чтобы выжитьв критической ситуации.Если мы назвали коллектив в 70-100человек, он должен строиться таким образом. чтобы там были медики, люди, владеющие ору. жием— бывшие и действующие сотрудники силовых структур,чтобы туда попадали люди с навыками землепользования, охоты, рыбалки,чтобы они имели соответствующие инструменты и принадлежности».
Создание этих общин позволит не только подготовить людей к кризисным ситуациям, но и сформировать совершенно другой тип общества и человека, ориентированного на православную мораль любви к Богу и к ближнему. А руководствующееся этой традиционной моралью общество в свою очередь создаст фундамент восстановления традиционной, сильной российской государственности без рыночной морали.
Другой тип общества сформирует другой тип государства, где в центре будет стоять не банк и криминальный клан, а храм и православная община.
«Создание таких общин будет означать появление нового общества, «в котором человек человеку — уже не волк. Это другой тип общества и другой тип взаимоотношений, где на нет сводится зависть, где женщины не соревнуются друг перед другом шиншилловыми шубами и золотыми украшениями. Это общество, в котором нет ничего наносного, а люди живут так, как живет хорошая идеальная семья, где близкие ведут себя естественно и не лицемерят друг перед другом» (ЬПр://га\Лга.ги/соп(епх/у1еш/ ёвИ-паеЮрИ-Ьаоз);
Партизанское движение
Наши традиции нетрадиционной войны
Если государство уделит этому достаточно серьезное внимание, если подготовка этой «малой войны» будет проводиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армии противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником.
М. В. Фрунзе
«Ирония ядерного века заключается в том, что самым эффективным современным оружием является партизанская война».
Выше говорилось, что генеральным направлением наших действий, помимо задачи научить народ способам выживания в кризисных условиях, является еще разработка для армии стратегии партизанской войны.
Вы спросите, зачем нам это нужно.
Дело в том, что к партизанским военным действиям прибегают в тех случаях, когда открытая, традиционная вооруженная борьба с превосходящим противником не имеет реальных шансов на успех.А вот нетрадиционная, или, как ее еще называют, асимметричная, война дает слабой стороне единственный шанс на победу.
Учитывая слабость нашей армии, в России мы столкнулись именно с такой ситуацией, когда основная ставка должна быть сделана на партизанскую войну.
К сожалению, в контексте возможной войны в России партизанству сейчас уделяется очень мало внимания. В лучшем случае его не замечают, в худшем категорически отвергают. И это очень плохо. Ведь наш вероятный противник относит партизанские иррегулярные действия к типу войн самой высокой степени сложности. И, будучи уверен в своей победе в традиционной войне против России главным образом, сосредоточен на разработке стратегии крупномасштабной антипартизанской войны на нашей территории. И война в Афганистане нужна была натовцам именно для того, чтобы апробировать, обкатать свою стратегию на этом полигоне.
Существует ошибочное мнение, что партизанская война — это исключительно добровольческое движение сопротивления населения против агрессора. В том смысле, что это вотчина гражданских, иррегулярных сил, и наши военные, то есть регулярные силы, к этому не имеют никакого отношения. Иррегулярные действия — это не их дело.
Но, как показывает опыт Великой Отечественной войны, партизанское движение было действенным, потому что включало в себя два компонента:
• иррегулярный компонент (добровольческие силы);
• регулярный компонент (силы регулярной армии, которые обеспечивали формирование партизанских сил, командование и координацию их действий).
Именно это руководство иррегулярными силами со стороны регулярной армии (профессиональных военных) делало эти действия особенно эффективными.
В отсутствие такого руководства мстегалродйны! есть опасность, что добровольческие партизанские отряды в силу своей неподготовленности и разрозненности либо будут быстро уничтожены противником, либо превратятся в обычные криминальные банды.
Кстати, это произошло с «Талибаном». США, в случае необходимости, его просто покупает. Так если американ-
цам нужно обеспечить безопасность конвоев, то все делается очень просто. «Талибану» Пентагон платит деньги в размере 50 миллионов долларов, и он обеспечивает эту безопасность, предавая смерти и продавая жизни своих собратьев. Все на продажу. Рынок достиг войны. Война стала гигантским рынком. Еще одним источником финансирования «Талибана» стали наркотики. Таким образом, движение сопротивления в Афганистане есть не что иное, как действия организованной преступной сети,которая не заинтересована в прекращении войны. Ведь война — это бизнес, на котором преступная сеть делает деньги. Чем больше войны, тем больше денег. Поэтому «Талибану» нужно военное присутствие США в Афганистане. Но и США нужен «Талибан», чтобы создать иллюзию противостояния как повод для сохранения своего военного присутствия. Это нужно для контроля наркотрафика, от которого Америка получает бешеные деньги для дальнейшего ведения своих преступных войн. Даже после официального вывода войск НАТО там сохраняется 15 тысяч военнослужащих сил НАТО и десятки тысяч войск частных военных компаний, выполняющих заказы по договорам с Пентагоном. Таким образом, одна преступная сеть («Талибан») ведет войну против другой преступной сети (иррегулярных сил США и Запада). Это театр двух сетей-актеров.