– Так… Я не слышал, – наивно проговорил я, отчего Лиза даже на мгновение потеряла дар речи и только, изумленно закатив глаза, смогла воскликнуть:
– Что-что?
Я в свою очередь, решив, что хватит её мучить, подошёл к ней и со словами:
– Извини, я просто задумался, – затем попытался её обнять. На что она, деланно отбиваясь, выразила своё негодование.
– Все вы такие.
На что можно же было, конечно, найти удачный парирующий ответ и попытаться выяснить имена этих всех (в особенности – таких), но Лиза постепенно сдалась, прильнув ко мне, и я вслед за ней – тоже сдался.
– Так зачем тебя вызывали? – Не забыв причины своего визита, спросила Лиза.
– А вот мне помнится, ещё неделю назад вас не интересовали такие вопросы, – иронично ответил я.
– А кто это вам сказал, молодой человек, – снова встав в позу, сурьезно спросила Лиза.
– А вы не знаете? Да, неужели!
– Да, да, – покачивая головой, говорит Лиза.
– И с какого момента?
– С самого первого.
– Да неужели?
– Ужели.
– Ого!!!
…
Что сказать, таковы все влюбленные, говорящие междометьями и понимающие друг друга с полуслова, и заканчивающие свои диалоги уже без слов. Так что если построить геометрический план диалога влюбленных, то всегда получается обратная пирамида, и уже со временем она размывается и приобретает черты других гео-фигур.
Когда же стадия многоточия была преодолена, Лиза, решив, что функция параболы всё же более точно отражает их перепалку, продолжила незаконченный, как ей казалось, разговор.
– Я уже полчаса, как с тобой здесь лясы точу, но так внятного ответа и не услышала.
– Вот оно как… А я-то, дурак, думал, что вы вкусовые рецепторы языка проверяете.
– Ну, перестань дурачиться! Давай, рассказывай, а то мне уже пора идти.
– А теперь, я не понял – почему ты так интересуешься. Думаешь, мне наша мисс сообщила: кто поедет, а ты уже со своими наперсницами ставки сделала.
– Ну, что-то в этом роде.
– Спешу тебя разочаровать. Она этого вопроса даже не касалась.
– Что? – разочаровано, не веря, ответила Лиза.
– Вот так.
– И что, даже ни полслова?
– В полслова я никому кроме тебя не позволяю с собою общаться, – строго заверил я её. Лиза же, сказав: «Вот это правильно», – одарила меня ещё той половинкой слова, которая не выговаривается, и отправилась к себе.
Но чёрт, я совсем заболтался, а меня уже давно ждут на собеседовании, вспомнил я, и собравшись, рванул туда.
Пройдя все замысловатые лестничные переходы, я, как и думал, прибыл с опозданием. Зайдя в кабинет для наблюдений, я застал всех в ней. Ожидая, что Наставник выразит своё неудовольствие по поводу моего опоздания, я уже приготовил пару веских оправдательных причин для этого, но Наставнику было не до этого, и мне пришлось отложить до лучших времен свои заготовленные отговорки.
– А, вот и ты. Давай, присоединяйся, а то самое интересное пропустишь. – Заметив меня, только и сказал Наставник.
Чем же так увлеченно была занята вся наша коллегиальная компания? А она изрядно потешалась, наблюдая за тем, что делается в зале для собеседования. При этом они не ограничились только зрелищами, а в качестве хлеба использовали гамбургеры с напитками. Прежде чем я обратился взором в окно, Наставник ввёл меня в курс дела. Да, кстати, нужно упомянуть о том, что с сегодняшнего дня он решил уже дать нам возможность самим везти собеседование, причём делая упор на стрессовое проведение собеседования. Встряска и нам не помешает, по его словам. И пока меня не было, Макс с Антоном принялись за это дело.
У Наставника хоть и были свои наметки по поводу ведения этого интервьюирования, но на прошлом собеседовании, когда мы с ним стояли у окна, он попробовал его открыть, то обнаружилась невозможность этого сделать, – хотя при этом на окнах имелись какие-то, как казалось, предназначенные для этого ручки, – и это навело его на мысль. И Наставник, решив дать слово импровизации, предложил использовать в собеседовании этот фактор закрытости окон. Зная это, Макс и Антон, впустив очередного кандидата на собеседование и, игнорируя его, не торопились вступить с ним в разговор. Затем не важно кто из них выходил, а оставшийся, выждав некоторое время, обращаясь к кандидату: «Что-то сегодня жарко. Я сейчас выйду на минутку, а вы, если вас не затруднит, откройте окно. Пусть комната проветриться», – выходит из кабинета, и окольным путём прибывает сюда, чтобы вдоволь по наслаждаться последующим представлением.
А что же наш кандидат? Он идёт к окну и, не чувствуя подвоха, пытается его открыть. Но к его удивлению – это ему не удаётся. Поначалу, он озирается по сторонам, как бы ища поддержки, но от кого её можно ждать в пустом кабинете, и только аквариумная рыбка безмолвно наблюдает за ним. Что дальше? Наш кандидат внимательно осматривает эту, чёрт знает, зачем здесь прикрученную ручку. И, не поняв конструктивные особенности этого окна и прилепленной к нему ручки, решает положиться на свои мускульные силы. Но и из этого у него ничего не получается, и в итоге мы видим только вспотевшего и покрасневшего от натуги кандидата. Правда, особо усердные умудряются при этом что-нибудь разодрать на себе и в кровь разбить пальцы рук.