В другой бы раз и в другом месте – для наших кандидатов первая же неудачная попытка открыть окно стала бы и последней, но здесь царит чужая воля, и каждый про себя думает, что от того, как он справиться с этой задачей, может зависеть его судьба, что, в принципе, не так уж и далеко от истины, только вот прямая дорога, не всегда бывает верной. И вот наши кандидаты стоят и всё упорствуют в своих сомнениях. А что же мы? А наш отдел наблюдает и покатывается со смеху. «Люблю, когда можно совместить приятное с полезным», – замечает Наставник, обращаясь к нам, но если все утвердительно поддакивают, то у меня (отчего-то!) это представление не вызывает восторга. Замечая это, Наставник, уже обращается ко мне:
– А у вас, как всегда, особое мнение. Но сегодня я не имею желание спорить и спускаю ситуацию на тормозах, – заявляет он, – просто не то настроение.
Но Наставника отвлекли позывные возгласы Антона: «Смотрите, он двигает стул. Ха-ха! Сейчас он нам покажет». Мы с Наставником обращаем свой взгляд в окно и, действительно видим, как крепкий молодец, взгромоздившись на стул, напрягшись со всей своей дури, пытается свернуть ручку окна. При этом он со всей силы сомкнул от усилий свои глаза, думая с помощью этого придать дополнительное усилие своим рукам. Но и этих двух дополнительных клапанов, как оказывается, недостаточно, чтобы сдвинуть гору, и наш герой с ненавистью ко всем предметам архитектурного ансамбля отстраняется от окна, чтобы отдышаться и, набравшись сил, осуществить ещё одну попытку.
– Тринадцатый подвиг Геракла, – заливается смехом Макс.
– Точно, – поддакивает Антон, – надо, пожалуй, в следующий раз взять с собой попкорн и газводы. А то как-то не комильфо.
– По мне-то лучше пиццы заказать, – в свою очередь ответил Макс.
– Можно и так, – ответил Антон, – ну, а если добавить музыкального сопровождения – то вообще, будет класс.
– Да, точно! Чего-нибудь типа Benny Benassi «Satisfaction».
– Ну, со стулом он выглядел куда эффектней Джексона, – ответил Антон.
– Ну, теперь наш выход. Давай, Ник, пошли, пока он там всё нам не вывернул, – обратился ко мне Наставник, и я, не совсем понимая, в чём дело, последовал за ним.
И вот мы с Наставником входим в зал, и перед нами предстает картина, которую бы одни, в зависимости от их видения окружающего, назвали бы эпично: «Несломленное упорство»; другие же, с ироничным взглядом на жизнь, прозвали несколько неэтично: «Заставь дурака богу молиться». Но, как бы то ни было – окно всё также не поддавалось, а наш кандидат уже себе лоб разбил.
– И что же вы здесь делаете? – последовал грозный вопрос Наставника.
Кандидат и так уже растерял всю свою уверенность, а тут ещё его и спрашивают о чём-то. И он, в недоумении только и смог пролепетать:
– Я… Тут… Это…
– Да я вижу, что вы тут самовольничаете. – Сказал Наставник и, подойдя к нему поближе, спросил, – А вы, собственно, кто такой?
Наш кандидат уже совсем растерялся и только мог делать, как издавать бессвязные звуки.
– Я, это… Они попросили… Я пытался, но оно – никак!
– Ну вы, я смотрю, мастер говорить. Так что я, как там вас… А, это… Попрошу освободить помещение. Здесь будет проводиться собеседование. Услышав последнее слово, наш герой сумел-таки собраться и выпалил:
– Но меня и вызвали сюда за этим.
– И кто же, интересно, вас вызвал? Если тот, кто имел на это право, то он сейчас находится перед вами.
Наш оппонент вновь растерялся и опять невнятно попытался объяснить ситуацию.
– Но меня вызвали. Здесь сидели двое. И я подумал…
– Вон оно как… И что эти двое вам сказали?
Лицо кандидата приняло вид лихорадочной рассудительности, которая выдала следующее:
– Они попросили меня открыть окно.
– И вы сразу ринулись выполнять их просьбу.
– Да, – почесывая затылок, ответил кандидат.
– Ну, раз вы такой исполнительный, то я попрошу вас очистить помещение, – сказал Наставник и направился к столу.
– Но… Я… – попытался, было как-то исправить ситуацию кандидат, но Наставник своей фразой: «Всё, собеседование закончено», – навсегда закрыл ему двери сюда.