Проводив взглядом кандидата до дверей, я посмотрел на Наставника, который в свою очередь смотрел на меня.
– Что-то не нравится? – спросил он меня.
– А разве здесь что-то может нравиться? Там, за стенкой, я это всё было принял за ребячество взрослых дядек, но это совсем не ребячество.
– И что же это?
– Вам виднее.
– Значит, по-твоему, я преступил какую-то черту, отделяющую хорошие поступки от плохих. А кто спрашивается, эту самую черту прочертил? Кто взял на себя право ограничивать нашу свободу действий, проведя эти границы нравственного, которые крепятся на их понимании мира? И что теперь выходит? А именно то, что согласно их мнению, всякий выход за пределы их понимания – есть преступление. По мне так, всякое ограничение свободы – есть преступление. И пусть я буду безнравственен по мнению нравственников, но я никогда не пойду на преступление по отношению к себе, ограничивая себя. Так что – никогда не бойся выйти за пределы понимания других людей, это всего лишь их данность, ограниченная их бытием.
– Ну, а как же насчёт ваших ограничительных границ.
– Лучше тебе не знать, – с какой-то скрытой угрозой прохрипел он, но потом, осознав, что ляпнул что-то не то, добавил. – Да разве я сам знаю?
Затем он поднялся и, подойдя к двери, открыл её и, посмотрев кто на очереди (хотя он, наверное, и так знал, но ему, видимо, захотелось пройтись), повернулся ко мне и сказал:
– Сейчас у нас будет молодая леди. Так что предложим мы ей… – Наставник задумчиво посмотрел на меня.
– Я думаю, вам видней. – Вставил я.
– Что? На окно намекаешь? – решил разрядить обстановку он.
– А почему бы и нет. Разве для вас есть разница?
– Не поверишь – есть! Ведь женский пол требует от нас особого подхода, так что физические задачи мы оставим для мужчин, а для женщин – оставим логику, в которой они непредсказуемы и тем интересны.
– В этом я с вами соглашусь.
– Ну, тогда дорогу молодым. Зови её, – сказал мне Наставник.
Что и было мною сделано. Вошедшая молодая девушка (надо бы уже забыть про это прилагательное, ведь немолодых и не было)… Так вот, эта девушка, приняв приглашение, после предварительного церемониала предстала перед нами во всей своей красе (она была великолепна).
Как всё-таки наши телефонные агенты смогли только по голосу определить внешние данные соискательницы? Ведь это практически невозможно. Ведь скольких людей ждало разочарование после того, как они видели в живую обладательницу чарующего голоса, ради которого они, забыв всё на свете, были готовы рвануть с ней хоть на край земли.
Видимо, и Одиссей, описывая сирен, слегка прилегендарил (что было одной из его основных характеристик), и дабы выказать себя столь отважным воином, взял и описал сирен подобным образом: мол, они своим коварным пением заманивали героев Эллады и коварно их губили. Но дело в том, что никто не знал, что с ними дальше случалось, ведь свидетели не выживали. Что сказать, конечно, сирены несли в себе опасность, но только не с той стороны, с какой рассказал нам Одиссей, воспользовавшись гласом слепого Гомера. Который, быть может, и потерял своё зрение, увидев вблизи этих страшил-сирен. («О, боже, свет мне больше не мил», – так и слышаться вопли Гомера). Ведь никогда не признается герой Эллады, что его товарищи погибли от разрыва сердца при виде несоответствия слышимого и видимого. Лучше он погибнет, по версии Одиссея, от коварства тех самых красавиц сирен-чудовищ, чем от страхолюдности настоящей сирены.
– Знаете, мы не хотим делать ни для кого никаких исключение, и я хочу, чтобы вы все это поняли. Я это говорю, потому что сегодняшние мои вопросы к вам, могут показаться для вас несколько странными, и в связи с чем, вы можете заподозрить нас в чересчур индивидуальном подходе, – одним залпом выпалил Наставник.
– Я, честно сказать, не совсем поняла, что вы мне сказали, – с улыбкой вымолвила Краса.
– Ну и ладно, – расплылся в улыбке Наставник. – А скажите, вот предположим, что мы с коллегой (причем, каждый из нас по отдельности) предлагаем вам работу, – Наставник кивнул в мою сторону, – сопоставимую по своим качественным и зарплатным характеристикам. Чьё бы вы предложение приняли?
– А отвечать надо при всех, или каждому на ушко? – спросила она.
– На ушко, конечно, более соблазнительно, но вот какая дурацкая задача – в ней непременно нужна гласность. – Ответил с сожалением Наставник.
– А работа в каком районе находится? – спросила она.
– В одном и том же.
– А транспортом обеспечите?
– Ну, конечно, – ответил Наставник. Тут решил вмешаться я и заметил, – Ну, я ещё точно не могу сказать.