– Знаешь, что я подумала? – серьёзным голосом, спросила меня Лиза.
– И что?
– А пойду-ка я в одно место, пока там не прислушались к тебе и не поменяли таблички, – сказав это, Лиза оставила меня одного.
Правда не успел я и пару раз переступить с ноги на ногу, как её звонкий голос сообщил мне, что она готова, и мы вышли на свежий воздух.
– Ну, что будем делать? – повторилась Лиза.
– Ну, я даже не знаю, может сама что-нибудь предложишь?
– Что-то вы совсем стали безынициативными, так и спешите отдать нам в руки все бразды правления. – Сказала Лиза.
– Может потому, что нам в отличие от вас – не надо спешить. Вас же торопит (при всей казалось относительной длительности) скоротечность женского века, вот и приходиться вам первыми принимать решения и, зачастую, именно спешка и мешает вам совершать поступки более обдуманно.
– Ах, вон оно как! А я думала, что всему виной ваша медлительность, а как оказывается – это мы спешим!
– Конечно, ведь вся проблема в разнице предоставляемого времени женской и мужской частям человечества. И надо констатировать факт того, что женщинам отмерили времени ничтожно мало по сравнению с нами.
– И благодаря чему и кому мы так обделены вами? – прищурившись, спросила Лиза.
– Ну почему сразу же нами. Объективная реальность. Но, впрочем, у меня есть на этот счёт две версии такого «несправедливого» положения вещей. – Сказал я.
– Ну, слушаю.
– Так вот, первая – эволюционная. Во всём виновата близость женщины к природе, для которой изменчивость есть одно из защитных свойств, позволяющих более успешно конкурировать с другими представителями живого мира. А женская красота – это всего лишь внешний природный атрибут, с помощью которого женская половина и привлекает мужчин, дабы продолжить начатое творцом. И вот решив на данном этапе вопрос выживаемости рода, природа на этом теряет свой интерес к ней, и ищет новые формы для привлечения уже последующих потенциальных продолжателей рода.
– Ого как. Давай лучше говори вторую версию, а то первая меня не слишком привлекает своей натуральностью.
– Ну и вторая – мифическая. Когда в результате никем неизведанных причин, бог разделил «Андрогина» на мужчину и женщину, и не все остались довольны итогом этих его действий. Мужчина счёл, что в результате деления он был обойдён своей второй половиной, и поэтому остался недоволен этим решением творца. Женщина же со своей стороны посчитала, что она довольно успешно вышла из этой передряги (так она называла свою бывшую обитель). Недовольный результатом этого раздела, мужчина попросил творца изменить их. И творец хоть и не сразу, но всё же внял этим просьбам (Почему? Ответ один: из мужской солидарности), и сказав: «Ты сам всё сможешь изменить», – добавил ему в организм одно физическое свойство, способствующее ускорению обмена веществ, которое и позволяет ему в большей степени, чем женщине, придавать новые формы своему организму. Вот почему мужчина быстрее добивается результатов, приходя в спортзал.
– Ах, вон оно как, – заявила Лиза, – Ну а женщины что?
– А что они. Они довольные, так и закостенели в своей сущности. А в чём это проявляется? А в том, что раз добившись чего-то, они останавливаются на достигнутом, и в результате – застаиваются, что и приводит к плачевным старческим последствиям. И что главное – ты не сможешь на это как-то повлиять, это природное клятие так и тяготеет над вашим родом.
– Значит так! И эта твоя мифическая версия мне тоже не нравится. Правда, у меня есть к ней дополнения, которые, как я понимаю, ты утаил.
– И что же я утаил? – спросил я.
– А то, что в закрытой системе есть правило: чтобы где-то прибавить, для этого нужно где-то убавить. Значит бог, если и добавил что-то мужчине (в нашем случае повысил обмен веществ), значит, он это сделал за счёт женщин, снизив его у нас. Верно я говорю?