После выдоха в своём кабинете, я направился в кабинет к мисс Любовь. Её вид не вступил в конфронтацию с общим сегодняшним радостным трендом, и она приветствовала меня во всеоружии своего очарования.
– Как вы себя чувствуете сегодня? – после приветствия, спросила она меня, опять почему-то на вы.
– До этого момента, вроде бы не жаловался. А разве мой вид даёт повод для подозрений на не здоровье.
– Да, ничего. Просто я всегда интересуюсь здоровьем служащих после выходных. Вы ведь понимаете, что именно выходной день является повышенным фактором риска для здоровья человека.
– Согласен на все сто.
– А точнее на все триста. – С подтекстом вставила она.
– Ну, вам видней. – Не сдавался я.
– Не знаю, не пробовала. – Улыбнулась она.
– Да неужели. – Ответная улыбка выражает своё согласие с ней.
– Никто не зовёт. – Вздыхая говорит она.
Чувствуя, что данная игра нас заводит уж совсем далеко, я пытаюсь перевести разговор. – Что-то мы с вами заговорились.
– А и в правду, заболтались. Так, давайте посмотрим, что там у вас сегодня по плану. – Следует её ответ.
Дальше обсудив небольшие рабочие нюансы с мисс Любовь, я отправился к себе. Но мне не удалось даже присесть, как мне позвонил Наставник и вызвал к себе. Прибыв к нему, я застал там всю нашу группу, после чего кивнув им, я присел на свободное место и принялся наблюдать.
Наставник по-прежнему занимал место за своим рабочим столом, так же как и тогда как только я вошёл. Что его не слишком затронуло, и он лишь на мгновение бросил косой взгляд в мою сторону и, не изменяя своей неизменности, продолжал, то ли отстраненно разбирать рабочие документы, то ли увлеченно ждать начала своего разговора с нами. При этом он, не просто сидел, а прокручивал в руке чёрную с золотым оперением ручку. Когда же она делала полный оборот вокруг своей оси, то он ударял её тупым концом об стол и этот процесс служил нам, не только внешним визуальным, но и звуковым фоном. Постепенно наши взгляды сосредоточились на этом процессе круговорота ручки в руке Наставника, и надо отметить, что движения ручки в его руках, отличались чёткостью и равномерностью. И в строго в определённый момент, она занимала своё место для завершения круга ударом об стол. Наверное, именно так гипнотизеры, с помощью такой монотонности и приводят своих клиентов в нужное им транс состояние. Не знаю, как мои коллеги, но на меня эти манипуляции подействовали как откровение, и я вдруг отчётливо вспомнил некоторые детали пятничного вечера.
Так передо мной чётко вырисовался Макс, с безумными глазами рвущийся позвонить Наставнику и сказать всё, что он о нём думает. Несмотря на его бесстрастность, по всей видимости, наша первая встреча с Наставником и в связи с ней, выпавшее на нас ожидание, растормошило что-то в Максе. И вот он, разгорячённый алкоголем, решает выплеснуть весь свой негатив на Наставника, но в тот момент я не дал ему это сделать. Но Макс всё-таки не угомонился и сумел-таки выплеснуть, но только содержимое бокала в бармена, тем самым открыв для нас радость сезона обливания.
Тому же, я как понимаю, это было не впервой, это были, так сказать, издержки профессии бармена, считающиеся вполне допустимыми, если количество чаевых превышает количественную составляющую хамства. При этом, эти две составляющие рабочего дня бармена, находятся в прямой зависимости друг от друга, и сумма чаевых прямо-пропорционально величине хамства. Так что бармену ничего другого не оставалось делать, как невозмутимо взять пустой бокал из рук Макса и наполнить его очередной порцией горячительного. На этом сеанс моего прозрения, как бы и закончился. Что же касается моих коллег, то по их виду было трудно сказать, как на них подействовали манипуляции Наставника, которые, к слову сказать, может и существовали только в моём разгоряченном сознании. Ведь всякое бывает, теребит же человек вещи, когда волнуется, вот и Наставник может быть, так снимает волнение, во что я, впрочем, не очень-то верю.
Но время текло и кроме стука ручки об стол ничто не тревожило наши уши и умы. Мы все сидели, в его Наставника, а не в своей тарелке, и в связи с этим и с прошлыми событиями, вне зависимости от внешней комнатной температуры, испытывали небольшой жар холода, что для меня всегда было несколько непонятно. Но сейчас, ощутив на себе это в реальности, я наконец-то, понял, что это такое. Видимо есть вещи, которые понимаешь, лишь реально ощутив их. Хотя, я в принципе, между ними различия никогда не делал, для меня, что жар, что холод, были всего лишь температуры за пределами нормального, только с разницей в знаке. Впрочем, я опять отвлекся. Но, что же дальше. А, дальше, Наставнику, по всей видимости, такая ситуация пришлась по вкусу и он не торопился нас из неё выводить. Но как бы ему не было забавно и как бы нам не было неуютно, всё имеет свои пределы интереса, и Наставник, прокашлявшись, наконец-то, решил начать нашу сегодняшнюю встречу.