Счистив въевшуюся грязь, Римо сумел прочитать все слово – «Солнце».
– "Мы – народ Солнца", – пробормотал он. И, обернувшись к мастеру Синанджу, спросил: – Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Я был здесь, – тихо ответил Чиун. – Когда все мы думали, что ты погиб.
Римо молча отворил ворота, и они въехали на территорию.
Миновали три индейских вигвама с остроконечными крышами, и тут на них напали. В свете фар вдруг возник индеец с помповым ружьем и, угрожающе размахивая им, выстрелил в воздух.
Джип остановился, Римо выскочил на дорогу.
– Ты что, читать не умеешь, бледнолицый?
– Я ищу Санни Джоя Рома.
Дуло ткнулось в грудь Римо.
– Ты не ответил на мой вопрос, белоглазый!
Римо молча двинулся вперед. Помповое ружье, словно по волшебству, вылетело из рук индейца. Римо переломил его, как соломинку.
Индеец с отвисшей от изумления челюстью взирал на обломки дерева и металла, оставшиеся от оружия.
– Где Санни Джой Ром? – продолжал гнуть свое Римо.
Индеец негнущейся рукой указал на запад.
– Вон там. У горы Красного Призрака. Ушел туда дня два назад. И до сих пор не вернулся. – Индеец вдруг закашлялся. – Мы уже решили, что он умер.
– Умер?!
– И до его хогана добралась смертоносная пыль. И он пошел туда говорить с духом Ко Джонг О.
– Не с Коджонгом, случайно?
– Ладно, я вам ничего не говорил. Это все так, индейские байки… – Тут индеец снова зашелся в приступе сильного кашля. – Черт бы побрал эту заразу! Прямо все силы из человека высасывает.
– Заразу? – удивился Чиун, стоявший чуть поодаль.
Собеседник продолжал кашлять.
– Ага… Еще ее называют болезнью Сан Он Джо…
– Сан Он Джо? – переспросил Римо. – А может, Синанджу?
– Ага. Сам я никогда не слышал о таком племени, синанджу… – Тут индеец попристальнее вгляделся в корейца. – Эй, приятель, а я тебя, случайно, раньше не видел?
– Я был здесь. Когда японцы сеяли смерть на вашей земле, – отозвался мастер.
– Да, точно! Ты приезжал с Санни Джоем. Ты – хороший человек. Однако, сдается мне, вы опоздали. Мы умираем от этой чертовой заразной пыли.
– Как отсюда лучше добраться до горы Красного Призрака? – перебил его Римо.
– Ну, на этом вашем джипе в два счета доберетесь до реки Плача.
– До реки Плача? А не Смеющегося ручья?
– Откуда вы знаете о Смеющемся ручье? – подозрительно спросил индейский воин.
– Не важно, – ответил Римо и распахнул дверцу автомобиля. – Спасибо.
Потом обернулся к мастеру Синанджу.
– Ты останешься здесь.
Чиун с негодованием затряс жиденькой бороденкой.
– Нет, я поеду с тобой.
– Как хочешь.
Они сели в джип и поехали, оставив индейца кашлять в пыли, поднятой колесами автомобиля.
Вскоре дорога кончилась. Джип какое-то время ехал по песку, карабкался на дюны, скрывался. Даже четырех ведущих колес было недостаточно на такой зыбкой почве, и им пришлось бросить машину.
Под ногами тихо похрустывал песок. Единственный звук в ночи. Впереди высилась гора Красного Призрака, напоминая выброшенный на берег корабль.
Они дошли до затвердевшей полоски песка. На поверхности виднелись вмятины – приглядевшись, Римо понял, что это отпечатки лошадиных копыт. А вскоре показалась и сама лошадь – она бродила у подножия горы.
Мастер Синанджу подошел к ней и заглянул в пасть.
– Конь двое суток без воды и пищи.
– Наверное, это лошадь Санни Джоя, – отозвался Римо и поднял глаза к небу. Луна осветила восточный склон горы Красного Призрака, и среди скал вырисовалось темное отверстие.
– Похоже, там пещера, – кивнул Римо.
Мастер Синанджу не ответил.
– Скажи, а не напоминает ли она пещеру из твоих сновидений? – спросил он после паузы, отыскав вход глазами.
– Глядя отсюда, трудно сказать, – ответил Римо и стал карабкаться вверх.
Продираясь сквозь колючие кусты ежевики, он наконец добрался до пещеры. Казалось, этот путь по склону занял целую вечность.
Он в нерешительности остановился у зияющей в камнях дыры. И вдруг почувствовал за спиной чье-то присутствие.
Римо резко обернулся. Перед ним стоял Чиун. Лицо его в лунном свете словно окаменело, руки он втянул в просторные рукава кимоно.
– А ты чего тут делаешь? – грубовато спросил ученик.
– Я подожду тебя здесь. Дальше пойдешь искать один. Ты должен узнать всю правду до конца, сколь бы горькой она ни была.
– Так идти мне туда или нет?
– Поступай, как знаешь, по собственному разумению, – холодно ответил Чиун. Лицо его омрачилось.
– Ладно, – хрипло сказал Римо. И вошел.
Первые несколько ярдов ему помогал лунный свет. Он выхватывал из тьмы под ногами красноватый песчаник. Затем тьма вокруг сгустилась, и Римо остановился, привыкая к ней. Сердце его бешено колотилось, голова же оставалась на удивление ясной. И еще в душе у него воцарился какой-то странный покой, даже оцепенение.
Наконец глаза привыкли к темноте, и Римо увидел у стен пещеры темные фигуры. Пригляделся, и во рту у него пересохло.
Мастер Синанджу всматривался в зияющий темнотой вход. Только что там мелькнула и скрылась из виду спина ученика, и Чиун мысленно с ним попрощался. Отныне, с этой ночи, подумал он, все будет по-другому.
Но из пещеры вдруг донесся возбужденный голос Римо:
– Эй, Чиун, скорей сюда!
– Не пойду! – крикнул в ответ учитель.
– Быстрей! Мне нужна твоя помощь!
– Войти в эту пещеру для меня равносильно смерти. Разве мать тебе не говорила?
– Ничего подобного я не слышал! Если сейчас же не войдешь, втащу тебя силой!
На лице корейца отразилась целая гамма противоречивых чувств, затем он нехотя шагнул в темную дыру.
Сначала справа он увидел останки. Мумия! Вторая находилась напротив. Два свертка костей, плотно завернутых в выцветшие индейские одеяла. Чуть поодаль сидели еще две мумии, в нише, выдолбленной в пористом красноватом песчанике.
В конце этого каменного туннеля, являющего собой нечто вроде колумбария, мастер увидел ученика. Тот стоял на коленях перед умирающим человеком, обняв его за плечи.