- Что же... нет на нее никакой управы? Никакого колдовства?! Ведь должно что-то быть?! Ты должна знать! Если средство есть, открой его мне, прошу тебя, открой! Я заплачу столько, сколько скажешь, сколько угодно! Что хочешь для тебя сделаю! Но я должен ее убить! Должен! Должен!
Ратибор говорил тихо, не повышая голоса, но протянутая к колдунье рука заметно дрожала. Затем вдруг обмяк, вскипевшая ярость спряталась внутрь, только лицо жестоко застыло в невысказанном горе и ненависть крепко сжала пальцы на рукояти меча.
Скрестив руки на груди, ведьма наблюдала за царевичем. Когда он овладел собой, заговорила.
- Зря горячишься, молодец! Зря! Поверь, биться с демоном нелегкое дело. Ее чары свели с ума не одного витязя...
- Такая уродина может свести с ума только Дурака! - презрительно скривив губы, перебил ее царевич и передернул плечами. Его кольчуга тускло блеснула разноцветными искрами в отсветах пламени.
- Млава не уродина, - покачала головой ведьма. - Ошибаешься. Совсем не уродина. Любая баба отдаст свою душу в обмен на ее лицо и тело.
- Видел я, какая она красавица! - фыркнул царевич, махнув рукой в сторону котла, в котором еще плавал волшебный диск. - Уж такая красавица...
- Что ты знаешь, мальчишка! Замолчи лучше!
Некоторое время колдунья сердито сопела, исподлобья глядя на Ратибора. Затем, уепокоившись, продолжила:
- Млава прекрасна! Среди людей такие женщины и раз в сто лет не родятся. Иначе, как же твой брат?
- Ярополк был чересчур легкомыслен и доверчив, - не желая отступать, буркнул царевич, - она его околдовала!
- Да уж, ей попадались и поумнее и похитрее. Сиди, сиди! - махнула рукой на оскорбленно вскинувшегося Ратибора ведьма.
- Так вот знай. В волшебном зеркале каждый не таков, каким родится на свет. Оно показывает суть, а не внешность. Любой писаный красавец, попавший в его магическую сферу, может предстать мерзким уродом, а урод - красавцем. Поэтому твои смешки глупы. Млава - красавица, запомни это! Да, впрочем, ты и сам скоро убедишься, потому что вижу, тебя не отговорить. Что ж... это похвально... Редко встретишь среди братьев, да еще царского рода, такую преданную любовь. Да и долг обязывает меня помочь.
Она потянула висевшее на груди ожерелье, и змеиные черепа и волчьи клыки переползли за спину, а на месте их засверкал большой зеленый камень. Впитав и преломив множеством граней свет рыжего пламени, он пустил по стенам десятки маленьких зеленых пятен, задрожавших и заплясавших в такт движущимся в очаге языкам огня.
- Будь он со мной тогда, никакой костер не был бы страшен, - сказала ведьма, любовно погладив камень.
- Но только дай слово, что возьмешь клятву с брата, а ему накажешь взять с отца, не преследовать меня и не давать в обиду глупой черни. Чуть что, так бегут - дай, дай, помоги, а как собьются в кучу, так норовят отблагодарить костром.
- Клянусь! - сказал Ратибор и поцеловал висевший на груди родовой талисман, Ведьма удовлетворенно кивнула и принялась рассказывать.
- Вся ее сила в красоте и глазах. Любой заезжий витязь, увидев такую красавицу, тотчас теряет голову и сам идет на смерть. А для тех, кто предупрежден, кто жаждет отомстить, как ты, припасены ее чудесные глаза. Взглянешь в них и пропадешь. Сначала она лишит тебя воли, и ты полюбишь ее, потом выпьет твою любовь, а с ней заодно и разум. И нет тебя... Такова Млава. Промедлишь миг, потеряешь жизнь. Не подойдя, не сможешь убить. А приблизишься, погибнешь.
- А если подстрелить ее из лука?
- Она никогда не покидает терема.
- Тогда я подстрелю ее в окне.
- Вряд ли тебе это удастся, царевич. Она чувствует мужчину за несколько верст.
- Тогда я возьму с собой женщину, которая убьет ее.
Закрыв глаза, ведьма покачала головой.
- Не тешь себя пустыми надеждами, ничего из этого не выйдет. Демон - не лесной олень. Неужели ты думаешь, Млава прожила бы столько, если бы ее было так просто убить?.. Не-ет! Единственный способ - рискнуть своей жизнью. Единственный!
- А чтобы ты не погиб наверняка, я дам тебе этот камень, - ведьма отцепила от ожерелья подвеску с изумрудом и протянула Ратибору.
Ладонь, в которую он лег, озарилась зеленым светом.
- Келагаст охранит тебя в минуту опасности, когда ты не в силах будешь попросить об этом, и исполнит любой приказ: убьет, укроет, укажет, сделает все.
Царевич кивнул, зачарованно глядя на магический кристалл. Видя, что он плохо слушает ее, ведьма сердито хлопнула Ратибора по плечу.
- Слушай, а то никакой камень не поможет. И не воображай, что с ним ты сможешь легко одолеть Млаву. Против Млавы он бессилен. Как только увидишь ее, бери меч и рази, что есть силы. Не гляди долго и не вступай в разговоры, иначе погибнешь. Защитить ее некому, с ней только одна служанка - такая же старая ведьма, как я. Но она тебе не страшна даже и без Келагаста.
- Но если не убьешь!.. - Глаза колдуньи расширились и застыли. Взгляд их уперся во что-то только ей одной видимое в темноте. - Пеняй на себя. Тебя ожидает незавидная участь. Она полюбит тебя и будет преследовать до тех пор, пока не добьется своего: настигнет и, заключив в объятья, поцелует. Ты превратишься в жалкого дурачка и вскоре умрешь. Такова любовь демона.
- А что станет с ней?
- С ней?.. Она тоже умрет, но не как ты, а от старости. Таково заклятье. Если Млава полюбит и не сможет погубить, исполнив свое предназначенье в последний раз, - ведьма нацелила желтый коготь в грудь царевичу, - она превратится в смертную женщину и проживет ровно столько, сколько отмерено богами человеку.
- А скольких она погубила, ты знаешь? - опустив голову, тихо спросил Ратибор.
- Кто знает, кроме нее самой... Наверное, тысячи, а может быть больше. Ей самой уже за 30 веков...
Царевич кивнул, глядя на огонь, и ведьма замолчала. Стало тихо. Снаружи временами доносился звук не то поднявшегося к ночи ветра, не то тоскливого волчьего воя.
"Ну что ж, вот мальчик и испугался, - подумала старая колдунья и, исподлобья окинув Ратибора быстрым взглядом, перевела его на огонь. - И хорошо. Жаль было бы, если б он погиб... Келагаст! Хм! Даже с Келагастом, зная о ней все, я и то не осмелилась бы пойти против МЛАВЫ!.. Потому он и рвался, что не понимал, что она такое на самом деле. Да и вообще, какой человек может представить демона во всей его силе. От тех, которые познают ее, остаются лишь кости. Зачем ему умирать так рано? Постыдится немного, да и то... Кроме меня ведь никто не видел. Пусть поживет свое, успеет еще познакомиться с костлявой. Никто не минует..."
Но ведьма ошиблась, хитрая прозорливая старуха, она не угадала на этот раз. Ратибор не изменил своего решения, он думал о другом.
- Значит, она... никого... никогда не любила... по-настоящему?.. Долго!.. - с запинкой спросил он. - Раз до сих пор жива... Как же она... может?
Ведьма с удивлением посмотрела на царевича.
"О чем он думает, дурачок?! Кому нужна его любовь?!" Презрительная ухмылка покривила ее щеку, она покачала головой.
"Дурачок!" - Любовь не для бессмертных, юноша. Запомни это навсегда. Или, вернее будет, на то время, пока ты еще жив. Чтобы существовать вечно или хотя бы достаточно долго, нужно выбирать такие удовольствия, которые не слишком сильно затронут твое сердце. Которые дадут, но не возьмут ничего взамен.
- Любовь только для человека, потому что она сжигает. А огонь, -подняв правую бровь, она на мгновенье застыла с приоткрытым ртом, - каким бы ни было большим и сырым дерево, в конце концов всегда сожрет его. Нужно выбирать, царевич, либо любовь, либо долгая и приятная жизнь.