Действительно, слабак. Райли могла забыть вымыть руки после разделки рыбы. Алиса, не задумываясь, давила голой пяткой трехдюймовую чешуйницу. Он стыдился того, что не любит убивать живое.
— Никогда больше не стану есть крабовые пироги Итана. Эй, вот еще один.
Он разыгрывал из себя наблюдателя, но ему это занятие было не по душе.
— Этот совсем крошечный.
Ему было жалко крабов, но он вдруг ощутил прилив счастья. Вот он сидит на берегу тихой бухты, свесив ноги с причала. Вот Алиса, с ее большими, светящимися в темноте золотистыми глазами, в охотничьем запале тралит дно бухты. Он был бы счастлив, если бы она продолжала ловлю крабов, но больше ничего не поймала. Неудивительно, что о лучшей жизни ему нечего было и мечтать.
— Итак, ты вернешься в Нью-Йорк, — сказал он.
Теперь, когда он проломил брешь в ту, другую часть ее жизни, его так и подмывало заглянуть туда и осмотреться. Скоро ему придется эту брешь заделать.
— Да. Видел того краба? Он огромный.
— Ты знаешь, где будешь жить?
Она прищурила лисьи глаза.
— Двое из моих соучеников по средней школе нашли квартиру в Грин Поинт. Говорят, хватит места и для третьего.
— Какие соученики?
Теперь он чувствовал себя более уверенно. Ему нравилось представлять ее в новой жизни. Интересно, будет она там носить туфли?
— Оливия Баскин и Джонатан Дуайер. Ты их не знаешь.
Верно, Пол не знал Джонатана, но тем не менее готов был его возненавидеть. В приступе ханжества он чувствовал, что его уязвляла мысль о мужчине, назвавшемся ее приятелем и намеревающемся жить с ней в одной квартире. И все же сколько ночей он сам спал в одной комнате с Алисой? Как он мог намеренно и сознательно называть себя ее другом, чувствуя к ней то, что чувствовал? Может быть, именно поэтому они не разговаривали о других своих жизнях.
Разве мог он сказать ей, чтобы она не поступала в юридический колледж и не жила вместе с Джонатаном? Он не допустил бы, чтобы она это делала, если он, находясь рядом, знает об этом. Может быть, ему лучше было остаться в Калифорнии.
Однажды ему приснилось, будто его душа обрела форму пятнистой луны в миниатюре. Алиса подняла ее к небу, а потом положила на язык, как облатку во время причастия, после чего ему стало казаться, что в ее глазах сверкает его душа.
По-видимому, устав от войны с крабами, Алиса слезла с фонарного столба. Ее правая рука бессильно повисла вдоль тела. Она взглянула на него, не зная, как вести себя дальше и стоит ли им оставаться здесь.
— Ну а как ты? Где собираешься жить?
Было только справедливо, ответив на вопросы, иметь смелость в свою очередь задать их.
— Сначала мне надо попасть в программу — официально. И закончить незавершенную работу, чтобы получить степень бакалавра гуманитарных наук. В колледже помешаны на такого рода вещах.
— Это статья, которую ты пишешь?
— Да.
Она опустила сетку и села рядом с ним.
— А потом… думаю, найду жилье. Может быть, в Бруклине, — продолжал он.
До этого момента он не думал о Бруклине. Он вообще не думал, где будет жить.
Запах крабов, пытающихся выбраться из ведра, обманывал его подсознание, заставляя поверить, что время остановилось на месте и ничего не изменилось. Но сидящая рядом с ним особа, с ее планами и намерениями, не осталась прежней. И разговаривали они по-новому. Перед ними разворачивалось будущее, которого не было раньше. У него было ощущение, что он одновременно проживает прошлое, настоящее и будущее.
Алиса заглянула в ведро с крабами. Пока она поднималась на ноги, для устойчивости зацепившись большими пальцами ног за край мола, он внимательно смотрел на нее. Она взяла ведро, отвела в сторону белую ручку и вывалила в воду плененных крабов, которые тотчас же устремились к кружку света.
Глава седьмая
КРАСНОЕ, КРАСНОЕ ВИНО
Когда Алисе было около восьми, она узнала, что у отца роман. Узнала она это от матери. И только через несколько лет, когда роман, предположительно, окончился, она стала понимать, что это означает. Мать, во всяком случае, не говорила ей, продолжался ли этот роман или начался новый.
Это одна из тех самых вещей. У Алисы это не вызвало ни возмущения, ни гнева. Когда человек узнает что-то в юном возрасте, он сваливает все в груду бессистемных фактов о жизни и продолжает свой путь дальше.
Только один факт Алиса помнила дольше, чем остальные, — то, что женщина, с которой у отца была связь, жила на этом острове, в этом городке. «Прямо у меня под носом» — так говорила мать. Алиса об этом знала, но не знала, кто была эта женщина. И, хотя она не собиралась выяснять, кто именно, но в определенные моменты получалось, что она так или иначе пытается это сделать.