— Закончила? — спросил отец, вылезая из-под дома.
У него был такой вид, словно он кувыркался в грязи. При взгляде на отца она представила себе извалявшуюся в грязи свинью, но ничего не сказала. У отца была своя гордость, свои устоявшиеся амбиции среднего возраста. Она терпеливо подождала, пока он примет душ и оденется.
— Не хочешь на минуту заглянуть на берег? — спросил он, запирая за собой дом.
Попрощаться с океаном после прощания с домом было своего рода ритуалом, однако в этот раз ритуалы были не очень уместны.
— Я замерзла, — сказала Алиса. — Давай поедем домой.
Пока они ожидали паром, засунув руки в карманы, она услышала, как две смутно знакомые ей дамы разговаривают о недвижимости. Она знала, что для каждого, кто владел здесь домом или надеялся купить, эта тема весьма важна.
Подслушивать она не собиралась, но и не старалась отойти в сторону. По правде, она ожидала услышать определенное имя и, хорошо это или плохо, сразу его и услышала.
— Ты, должно быть, знаешь, что продается дом Муров, — молвила темноволосая дама. — Бобби сказал мне, что уже нашелся покупатель.
— Правда?
— Так он сказал.
— Не слыхала, за сколько?
В рыбном баре на парковке отец Алисы купил ей пару обсыпанных сахарной пудрой пончиков и миску рыбного супа с моллюсками. Он сразу принялся за суп, а она стала ждать, пока остынет.
Они поставили машину на рельсовых путях, и он потянулся к ней, чтобы подержать ее за руку. Она знала, что отец ее жалеет. Он не совсем понимал, за что именно, но его забота была для нее некоторым утешением.
Она узнавала про Пола от Райли. В этом не было ничего нового, но тем не менее казалось забавным. Пол и Райли с давних пор переписывались. Это позволяло их дружбе влиять на ход времени так, как Алисиным отношениям с ним было не под силу. И вот теперь Алисе пришлось притвориться, что ее стремление узнать о нем не имеет под собой никаких иных мотивов, что и прежде.
— Ну, и где его новая квартира?
Она сидела напротив Райли за крошечным кухонным столом, где обе они в прежние времена каждое утро завтракали, пока Райли не уехала по делам NOLS. Алиса постепенно окуналась в эту непривычную атмосферу, когда все снова оказались вместе — отчасти плод фантазии, а отчасти — ночной кошмар.
— 11-я Западная улица. Он сказал, у него есть мансарда.
— Я думала, Бруклин ему не нравится.
Алиса была поглощена стрижкой ногтей на пальцах ног.
— Думаю, нет. — Райли вернулась к штопанью дырки на старых шортах. — Если не смогу плавать, просто сойду с ума. Папа говорит, что вода в отеле «West-SideY» слишком холодная. Представляешь? Он взял с собой термометр, чтобы проверить.
Алиса сомневалась, что ответить — да или нет. Она искренне участвовала в разрешении дилеммы Райли, но не могла пока отмести тему Пола.
— Пол говорил, как идут занятия?
Было поздно, и Алиса знала, что ей пора спать. Если она продолжит говорить на эту тему, то не сможет уснуть много часов подряд.
— Он сказал, что приступил к дипломной работе, так что, полагаю, статью он закончил.
Алиса задумалась. Она закончила стрижку ногтей на ногах и приступила к ногтям на руках. Написала ли ему Райли что-нибудь об Алисе? Спрашивал ли он о ней? Знает ли он, что она не начала еще учиться в юридическом колледже? Если да, то как он к этому относится? Неловко было задавать все эти вопросы, да к тому же все они мало значили по сравнению с главным вопросом.
Алиса подтолкнула обрезки ногтей в белый кружок на столе, похожий на маленькую луну.
— Ты сказала ему о том, что с тобой происходит?
— Что?
— Я имею в виду — ты рассказала ему о своем сердце?
Алиса чувствовала, что от волнения голос у нее стал глухим.
Райли вновь опустила глаза на шорты.
— Пока нет.
Райли начала сообщать некоторым отдаленным родственникам и старым друзьям семьи о своем состоянии. И все же она стремилась преуменьшить серьезность ситуации, контролировать информацию и сердилась на шумные или преувеличенные проявления заботы. Как-то позвонила их бабушка из Бока Рэйтон и прислала четыре огромных ящика флоридских апельсинов.
Алиса старалась, чтобы ее голос не прозвучал задушенно или нервно.
— Почему нет?
— Потому что мне неохота писать об этом в письме или по электронной почте.
— Хочешь сказать при встрече?
— Угу. В какой-то момент.
— Чего ты ждешь? Он твой лучший друг. Разве он не должен знать?
Вопреки намерению, отчаяние Алисы все-таки вышло наружу.