— Ни черта! Но тут дураку ясно: что-то не так. Да еще ее худоба… я знаю, что сама вешу больше коровы, так что не должна осуждать подругу, но все же… — Рита резко перестроилась, так что меня даже бросило на дверь, а затем обратно к ней.
Черная майка Риты чуть задралась над юбкой, вывалив толстый валик живота.
— Ладно тебе! Разве вес в нашем возрасте так важен? — попыталась отшутиться я. — Нашлись молодухи!
— Может, и не важен. Хотелось бы в это верить. И все же… желала бы я весить столько же, сколько ты, Тесс… — Рита судорожно вздохнула.
— Нет, ты ошибаешься. Ведь это означает отказ от чипсов, булочек, шоколада — всего того, что ты так любишь. Ты готова на такие жертвы? — Неожиданно для себя я произнесла эти слова довольно резко и оттого смутилась. — То есть… прости. — Я коснулась ее плеча. — Не стоило говорить в подобном тоне. Я не хотела быть грубой. Ты не обиделась?
— Какие обиды? — Рита вновь бросила машину влево, обгоняя какой-то пикап. — Ну и движение! Ты лучше пристегнись. — Она крепче ухватилась за руль, словно он мог вырваться и выскочить в окно.
Я чуть убавила поток холодного воздуха, идущего из кондиционера.
— Между нами… я ненавижу садиться за стол. Когда вижу свою тарелку с полезной пищей, хочется удавиться. Очень тяжело есть салат, когда окружающие впиваются зубами в свиную рульку! И какой от такой выдержки толк? Джерри едва ли замечает мои усилия, тогда как твой муж обожает тебя, сколько бы ты ни весила. Такое ощущение, что он видит твою внутреннюю сущность, а не внешнюю оболочку.
— Может быть. Но я-то эту оболочку вижу! Жаль, я не родилась в шестнадцатом веке, когда пышные дамочки были на пике моды!
— Н-да, не повезло. — Я засмеялась, затем нахмурилась. — Но ведь и сейчас ты не поменялась бы телом с нашей Мэдди?
— Тесс, ты говоришь ужасные вещи. Мэд выглядит ходячим скелетом! — Рита поджала губы. — Когда вернемся домой, Бог мне свидетель, я потащу Мэдди к врачу, даже если мне придется ее связать.
— Я тебе помогу. Пойдем втроем. Она вообще ничего не ест, ты заметила? Завтракать не стала…
— Значит, решено: ведем ее к врачу. А как насчет… — Рита понизила голос, — насчет выпивки?
— Даже не знаю, что сказать. Может, это не наше дело? Как думаешь, не позвонить ли ее сестре? Ведь это скорее семейная проблема?
Сестра Мэдди с мужем и дочками-двойняшками жила в Лос-Анджелесе уже тридцать лет. За это время они лишь дважды приезжали в Ирландию. Ни Рита, ни я с сестрой Мэдди знакомы не были.
— Не стоит пороть горячку. Может, она вовсе не спивается, а мы зря гоним волну. — Я поморщилась от изобилия простецких фразочек, но с общей мыслью была согласна. — Своим вмешательством мы можем настроить Мэдди против нас. Она никогда не простит нам звонка сестре, вот что! Да и не так сильно она напивается. Не валяется же под забором, правда?
— Да, но пьет помногу и часто.
— Н-да. — Рита задумчиво помолчала. — Не возражаешь, если я включу радио? Вернемся к этому разговору позже. Я посоветуюсь с Рики.
Она немного пощелкала кнопками, пока не нашла какую-то французскую волну, похожую на родную Лайт-эф-эм. Эфир наполнился умиротворяющими звуками какой-то лирической баллады.
Я еще раз нажала на кнопку, чтобы вернуть на дисплей изображение часов. Мы съехали с шоссе и теперь катились по какому-то городку, улицы которого словно сошли с рекламных открыток: толстоствольные деревья вдоль проезжей части, могучие, зеленые; прилавки магазинов, выставленные наружу и заваленные разной всячиной — от украшений до посуды и книг об отдыхе на юге Франции. Далеко впереди убегали вдаль зеленые холмы, подернутые маревом дрожащего от жары воздуха. Чем дальше, тем выше становились горы, словно выглядывая друг из-за друга, пока не превратились в отвесные склоны Пиренеев. За городом, домами и церквушками, невидимое для глаз, раскинулось море.
Я размышляла над нашим последним с Ритой диалогом. Значит, вес и внешность не имеют особого значения, когда твои дети готовы вступить в самостоятельную жизнь? Возраст позволяет более лояльно относиться к собственным недостаткам? Подобная мысль была для меня новой. Я маниакально следила за тем, что ем, знала назубок калорийность любого продукта и могла на глаз определить вес порции. У меня были собственный стилист, личный косметолог и тонны средств по уходу за лицом и телом. Сыворотки, кремы и лосьоны не умещались на трех полках в ванной комнате. Но разве жена солидного бизнесмена не должна тщательно следить за своей внешностью?
«Следить за внешностью» означало для меня выглядеть на уровне, быть конкурентоспособной. Встречая женушек коллег Джерри, с которыми я порой ходила по магазинам и болтала в кофейнях, я не просто обменивалась с ними приветствиями и банальными фразами, но и пристально оценивала их внешний вид. Ясное дело, что меня тоже рассматривали с пристрастием. Каждая из нас борется со временем, старается выглядеть моложе своих лет, компенсирует отсутствие былой свежести элегантностью и ухоженностью. Малейшее пигментное пятнышко на руке, крохотная ниточка, выбившаяся из шва, седой волосок, чуть покосившийся на плечах жакет — все становится предметом оценки.