— Я твой ярл! — рявкнул Йоран. — Твой отец был моим хольдом! Твой дед был хольдом моего отца! С моим родом они стяжали славу и богатство. Ты обязан мне всем, хольд!
— А может, это ты мне обязан, ярл?
Горластого не зря так прозвали. Голос у него был как боевой рог. Слышали все.
— Может, это ты стяжал славу и богатство мечами тех, кто тебе служил? Что ты без своих хирдманов, ярл Йоран?
Вот это было уже совсем скверно.
«Он собирается уйти, — сообразил Йоран. — И хочет увезти с собой как можно больше моих людей. Надеется, что их будет достаточно, чтобы отнять у меня корабль. Возможно, даже оба».
Йоран невероятным усилием воли смирил гнев. Горластый бросил вызов, и ответить на него достойно, поединком, Йоран не рискнул. Годы не те, а Рэв по праву называется хольдом и имеет две доли в добыче. Железом спор не решить.
— Давай я его убью! — хищно оскалился Кетилауг, но Йорана этот вариант устраивал еще меньше. Потому что тогда именно Кетилауг и станет главным. Йотуново семя! Зря он ввязался в эту авантюру.
— За что его убивать? — неторопливо и веско проговорил Йоран. — Он сказал правду. Сила ярла — мечи его воинов. Но уйти мы не можем, Рэв-хольд. Потому что мы уже здесь. И там, — кивок в сторону поместья, — уже знают, кто мы. И даже если Рагнарсоны решат, что мы ничего худого не сделали, с нас хватит мести одного Ульфа Хвити. Потому выбора у нас нет.
Это были совсем не те слова, которые хотели услышать хирдманы. И Рэв немедленно воспользовался оплошностью ярла.
— Это у вас, — ухмыльнулся Горластый. — А у нас выбор имеется. И я выбираю забрать свою клятву тебе, Йоран-ярл. Кто со мной?
Ого! Рэв даже и не думал, что его поддержит столько людей. Сорок шесть людей Йорана и больше половины людей Кетилауга.
Минута — и недавно единое воинство разделилось пополам.
Рэв ухмыльнулся еще шире. Раз так, то у него есть еще одно предложение. Очень интересное предложение.
— Что ж, Йоран, — бросил он, сознательно опустив добавку «ярл». — Теперь осталось решить, как поделить остальное. Я думаю, други, из уважения к тому, что водил нас в бой, справедливо предложить ему самому выбрать, на каком из кораблей мы уйдем.
Минутная тишина. Уходящие и остающиеся переваривали сказанное. Потом — одобрительный рев уходящих и мрачное молчание тех, кто остался. Включая и самого Йорана.
Подобное ярлу в голову не приходило. Потому что эти корабли — его. Построены на его, Йорана, деньги.
Кулаки сжались… И разжались.
Сёлунд всегда был землей Закона. Но он перестал быть ею для Йорана, когда тот сам его нарушил. Сейчас они в вике. А в вике право всегда уступает силе.
— Если ты считаешь, что мы не вправе, пожалуйся конунгу, — глумливо предложил Рэв. — Ивару или Сигурду. А может, Аслауг? Ты же сказал нам, что с ней договорился?
И Йоран понял, что проиграл. Корабль у него заберут. Это выгодно уходящим, ведь хозяин корабля получает долю за каждый рум. А теперь драккар станет общей собственностью тех, кто его, Йорана, предал. И доля каждого увеличится. И что еще обиднее: законно отомстить тем, кто его сейчас грабит, Йоран уже не сможет. Потому что сам объявил себя вне закона.
— Забирайте «Моржа», — буркнул Йоран.
Глава четвертая
Заря, дочь Трувора Жнеца
— Уходят! — радостно сообщил один из соседских юнцов, поставленный приглядывать за пристанью.
— Быть не может!
В доме никто не усидел, все кинулись на стену.
Точно. Один из драккаров медленно, на веслах, отползал от причала.
— Ух ты и напугал их, Кольгрим! — заявил поднявшийся позже всех тучный Хёдин Полбочки, дядя Ульфова хольда Скиди, слышавший разговор Кольгрима с переговорщиком. Да его почти все слышали, этот разговор.
— Кольгрим умеет! — поддержал еще молодой Тори Скейвсон. Хотя нет, молодым его звали, когда он подкатывал к Гудрун. С тех пор многое изменилось. Тори и повоевать успел, и женился, взяв в жены дочь другого соседа и приличный кусок земли в приданое. Тори приехал на праздник с отцом, но без тестя. Тестя три дня назад с испугу лягнул жеребец и сломал ребро. А со сломанным ребром какой праздник? Даже не посмеешься толком.