— Станислав Сигизмундович, кажется, я на пороге великого открытия! — глядя на возникшее голографическое изображение собеседника, улыбнулась Валлиса. Потом подняла указательный палец к небу и опустила вниз. [6]
— Ну, ну. Чем обрадуешь? — откликнулся он, опустив указательный палец вниз, затем подняв его к небу. — Судя по твоему бодрому тону, ничего хорошего не предвидится.
— Всё же я бодренько сообщаю, что циклопы — это не просто химерические существа, возникшие неизвестно откуда, а порождение зоны, — девушка даже на минуту замолчала, стараясь сформулировать мысли. — Мне кажется, это мутировавшие люди. Я пока ни с кем не делилась своими догадками, да и не нужно.
— Ты уверена? — человек во френче внимательно посмотрел на собеседницу. — Чтобы обычные хомо-сапиенсы произвольно превращались в совершенно другой вид живых существ?! Изменение до такой степени просто невозможно физически!
— Я и сама раньше так думала, — пожала плечами Валлиса. — Только в данном случае физиологическая мантия Вселенной рассечена чьей-то Сверхволей, можно даже сказать сверхжеланием. Когда наблюдаешь какофонию энергий природы, послушных неведомым силам, становится немного неуютно, хотя говорить об уюте в зоне, — по меньшей мере, абсурдно.
— Мутанты это или нет, выясним позже. А сейчас ты можешь конкретизировать происходящее? — Станислав Сигизмундович остро глянул на собеседницу. — Ты выяснила, это действительно…, — он на секунду замялся, подыскивая слово, — …это действительно начало?
— Какое? — не поняла она.
Собеседник Валлисы утробно заворчал что-то непонятное и снова бросил на собеседницу взгляд из-под нависших бровей. В этот раз блеск злобы, промелькнувшей в глазах мужчины, вызвал у Валлисы дрожь, и она почувствовала, будто вдоль позвоночника у неё по спине бегают холодные колючие мурашки. Сразу стала ясна никчёмность скупых вопросов. Начальство не принимало на веру ни единого слова своей «зоновской рабочей лошадки». Если бы можно было показать Станиславу Сигизмундовичу хоть одного пойманного циклопа! Но где взять его?
— Какое… начало? — повторила Валлиса.
— Нет, ничего. Не обращай внимания, — перед ней снова был любимый начальник: собранный, умный, сообразительный, чутко реагирующий на любое внешнее проявление. Так что его растерянность и даже какое-то беспомощно-злобное состояние показалось видением или же причиной плохой связи из-за внешних, ползущих по планете метеорологических изысков атмосферы.
— Вы сами знаете ответ. Зачем вам лишние подтверждения? — девушка попыталась сгладить неловкость.
— Но ведь Царь царей ещё не пришёл! — с вызовом произнёс мужчина. — Когда он явится миру, то подчинит себе все страны и народы, чтобы избавить планету от войн и ненавистничества! Люди на земле должны быть послушны одному Царю, исповедовать одну религию и стремиться к единой цели существования!
— Какая разница, пришёл, не пришёл? — удивилась девушка. — Давно отмечено, что Машиах [7] уже приходил в семнадцатом году двадцатого столетия, правил Россией по предсказанию три с половиной года, но земля его не приняла после смерти. А сейчас грядёт логическая развязка, если мы…
— Не болтай!
— …если мы, — упрямо продолжила Валлиса, — не предпримем мер предосторожности.
— Что ты мелешь? — брезгливо скривил губы Станислав Сигизмундович. — Или вспомнила, что яйца испокон веков обязаны курицу учить?
— Но мы сами! Сами должны не забывать заботиться о себе! Должны выполнять правила!
— Вот как? Интересно, какие? — на этот раз на лице мужчины играла ехидная усмешка.
— Мне кажется, существование жизни на земле не нужно Адонаи. [8] — попыталась объяснить Валлиса. — Не нужны и мы, как неудавшаяся игрушка. Или, скорее, как Франкенштейн оказался ненавистен своему создателю. Я же не хочу, чтоб за меня решали: жить или не жить. Об этом позволю позаботиться себе самой. Мы об этом поговорим, когда вернусь.
— Конечно, поговорим! — улыбнулся Станислав Сигизмундович. — Наверное, за эту категоричность ты мне и нравишься. Но я согласен, поговорим позже. Береги себя.
Телеком погас. Девушка задумчиво потёрла виски, водрузила контейнер на лабораторный стол и принялась разбирать найденные в зоне экспонаты, которые свидетельствовали о наличии на планете иной жизни, возникшей параллельно цивилизации людей. Только во взгляде Валлисы не было всегдашнего интереса к изучаемым материалам. Может быть, впервые за многие годы в её глазах появилась задумчивость, и движения рук вдруг потеряли уверенность, механическую отточенность. В одно мгновение она из робота-женщины, тупо выполняющей заданную программу, превратилась в просто женщину, переживающую и переносящую на плечах своих груз больших и никчёмных забот, навевающих разные мысли.