— Что? — рассмеялась я. — С чего ты взял, что я не умею готовить? — его слова звучали как вызов.
Он усмехнулся моей реакции и тут же продолжил:
— Ты даже не можешь как следует разогреть в микроволновке приготовленную еду. В больнице часть яичницы всегда была холодной, чтоб ты знала.
В ответ я хихикнула.
— Ладно, хорошо, я не часто готовлю обычную еду, так что, пожалуй, возьму у тебя пару уроков. Значит ли это, что ты хорошо готовишь, Уайатт? — спросила я, бросая на него взгляд искоса.
Он открыл передо мной дверь и сказал:
— Неплохо, но могу и лучше. Ну, понимаешь, если бы я мог использовать левую руку, — улыбнулся он, пожимая плечами.
Я обдумывала его ответ, проходя через небольшую гостиную, далее следуя по коридору и заходя в сияющую чистотой кухню. Бросив взгляд на белый кухонный гарнитур, серые столешницы из камня и блестящие деревянные полы под ногами, я вдруг поняла.
— Ох, точно… — замерла я в изумлении. — Ты давно не готовил нормальную еду из-за перелома локтя, да?
Он моргнул.
— А, да… — он замолчал. — Не хочу показаться самовлюбленным эгоистом, но ты и сама знаешь, что я такой. Боюсь, никогда не смогу от этого избавиться, — сказал он, подмигнув мне.
Уайатт обнял меня за плечи одной рукой, крепко прижимая к себе, и поцеловал в висок. Я, улыбаясь, прильнула к нему.
— Будет весело, — пожал он плечами.
— Да, определенно будет интересно, — согласилась я.
Мы оба оказались правы.
Он учил меня, как готовить пасту, не используя кетчуп. Его постигло разочарование, когда он узнал, что я всегда добавляю кетчуп в спагетти.
Он оказался отличным учителем и собеседником, и на секунду я представила, как он в своем классе учит детишек.
Я почистила помидоры и остальные овощи, а также впервые узнала о приправах. Уайатт предпочитал питаться правильно, хотя ему явно было тяжело справляться с ежедневной рутиной одной рукой. Его так радовала паста, что меня это даже позабавило. Он наклонился через мое плечо и задумчиво понюхал еду.
Когда я засмеялась над ним, он удивленно посмотрел на меня:
— Что смешного?
— Ты всегда такой, когда готовишь, или просто обожаешь пасту? — спросила я.
На что он, не выражая никаких эмоций, небрежно ответил:
— Да.
Мы посмеялись друг над другом, нарушая тишину.
Уайатт включил негромкую инструментальную музыку, пока я относила наши тарелки и бокалы в гостиную. Мы сидели на диване, и он уплетал пасту настолько быстро, насколько это возможно было сделать одной рукой.
— Как вкусно, — с наслаждением вздохнул он. — Спасибо тебе большое, Уиллоу. Ты не представляешь, как много для меня это значит.
— Кажется, представляю, — улыбнулась я.
Он смотрел на меня, не переставая есть пасту. Я ела намного медленнее.
— Неужели? И что же ты представляешь? — последовал вопрос.
Я сделала глоток воды.
— Тебе это было нужно, — ответила я, слегка пожимая плечами. — И тебе нужна была моя помощь.
Он наклонил голову, широко улыбаясь, да так, что можно было увидеть соус от спагетти в уголках его рта.
— Ты права, даже не знаю, как бы справился без тебя. Учитывая все, что ты для меня сделала, мне неловко от того, что тебе приходится нянчиться со мной. Признаю, я полный отстой. Не понимаю, что тебе во мне нравится, Уиллоу, — сказал он, неожиданно улыбнувшись, прежде чем набить рот очередной порцией спагетти.
Я покачала головой, уставившись на него.
— Ты нравишься мне просто потому, что нравишься. Мне нравится, как ты воспринимаешь все вокруг. Нравятся твои слова и твое мировоззрение. Ты располагаешь к себе, и у меня просто-напросто нет выбора. Так уж получилось, и я этому рада.
Он улыбнулся, слегка покусывая губу.
— Мы случайные люди, совершающие случайные поступки, и случайно влюбившиеся друг в друга, и, полагаю, оба наслаждаемся каждой минутой. Согласна? — спросил он, наматывая последние спагетти на вилку.
Я ответила тихо:
— Все получилось случайно.
— Да, но, Уиллоу, я задал тебе вопрос, — поддразнил он меня.
Я закатила глаза.
— Да, Уайатт. Все вокруг, каждый человек, действия и слова, это все, несомненно, случайное стечение обстоятельств. И да, Уайатт, я наслаждаюсь каждой минутой рядом с тобой. Это занятие теперь стало одним из моих любимых.
— Уиллоу, — мягко произнес он мое имя, опуская вилку на пустую тарелку. — Я хочу сказать это лишь потому, что еще не сказал. Аннетт самая яркая личность из всех, кому мне доводилось преподавать. Своими чертами она напоминает мне тебя, но сама по себе она уникальна. Она необыкновенно умна, и я знаю, ты очень любишь проводить время со своей дочкой. И, знаешь, я всей душой понимаю тебя. Я никогда раньше не встречал настолько приятного человека.