"Если твои слова окажутся правдой, я прощу твоё чудачество. Если же бредом сумасшедшего, я всё равно возьму своё, но ты уже не увидишь моего возвышения, учитель".
- Я действительно хочу этого, - заверил Сэм, едва ли ни нависая над сидящим в кресле стариком. - Я сделаю всё, что нужно. Я смогу.
- Это не так просто! Одного самомнения тут мало.
- У меня не только самомнение. Но и жажда! - Старик вжался в спинку кресла, но Сэм не отстранялся от него. Он не хотел пугать, учитель лишь должен был уяснить всю серьёзность его намерений. - Я хочу большего, понимаете? Для того я пошёл в университет, когда мои приятели шли в простые писцы, а то и в мастеровые, горбатиться на чужого дядечку, или в солдаты. А куда ещё податься парню из когда-то знатной, но теперь почти обнищавшей семьи? Мускулами бог меня обделил, зато мозгами нет. Я всю жизнь доказывал себе, что достоин чего-то большого. И я не отступлюсь. Поверьте, учитель.
Взгляд старика стал задумчивым. Кружка с жидкостью дрожал в его руке. Чашу он прижимал к себе как мать родное дитя. Сэм отодвинулся, а то старик мог и выронить свой ценнейший эликсир.
- Да, истинное знание, как и истинная сила - тихие снаружи, и буйные внутри... Может я погаречился слегка, парень. Но уж больно непростой у нас выходит разговор. Совсем не таким я его себе представлял.
- Давайте займёмся делом, учитель. Прежде мы с вами очень неплохо срабатывались на пару.
- И то верно, и то верно! - Старик повеселел, расправил сутулые плечи, словно с них упал тяжёлый груз. - Работа предстоит ещё немалая. И нелёгкая. Но, может, всё у нас и сложится. Должно сложиться! Я верю в тебя, мой мальчик... Значит, приступим.
Он соскочил с кресла, поставил чашу на стол и вылил в неё содержимое кружки. После чего безмолвно уставился на жидкость в чаше.
- Я должен это выпить? - догадался Сэм.
Старик улыбнулся с лукавством.
- Да. Но сперва нужно добавить ещё один ингредиент.
Он достал из-под стола (оттуда же, где взял чашу) маленький ножик. Старый, с засаленной деревянной рукояткой, но на вид остро наточенный. Повертел его, всё поглядывая на Сэма, словно они вновь играли в какую-то малопонятную игру.
Сэм насторожился. А старик, продолжая улыбаться, провёл лезвием ножа по подушечке указательного пальца. Сразу поднёс его к чаше, дабы ни одна капля не упала мимо. В свете свечей выступившая кровь показалась не алой, а чёрной. Когда упала десятая капля, он облизал рану языком.
- Царапина. - Не дожидаясь, пока кровотечение прекратится, старик схватил и протянул чашу Сэму. - Теперь выпей это. Кровь знающего, да станет ключом к дверям сокровенного. Пей!
Сэм принял чашу, на чьём боку остался кровавый развод. Противно было думать, что вошло в итоговый состав. Вот он и не будет думать. Лицо учителя окаменело, вновь сделавшись похожим на твёрдую дубовую маску, и его немигающий взгляд - эти прорези в дубовой маске, за которыми таилось нечто немилосердное и выжидающее, он не потерпел бы более никаких возражений или сомнений. Сэм коснулся фарфорового края губами и одним глотком, чтобы не ощутить вкуса, проглотил жидкость.
Взгляд старика сразу смягчился, он кивнул ему и легонько потрепал по руке. Седые пряди падали на морщинистое высоколобое лицо, превращая учителя скорее в какого-то волшебника из сказки... Сэм всё же почувствовал сладость. Будто глотнул разогретого мёда. Только приятности от этого не возникло никакой. Желудок взбунтовался подобному "угощению". Он прикрыл рот ладонью, сдерживая непроизвольное срыгивание.
- Дыши глубже, - велел старик, забирая у него чашу. - Пусть состав уляжется. Нельзя, чтобы он вышел обратно.
Сэм вдыхал полную грудь и медленно выдыхал, вдыхал и выдыхал, пока спазмы в животе не улеглись.
- Хорошо. - Старик взял его под локоть. - Теперь ложись. Вот прямо сюда, на пол. А то у тебя сейчас голова закружится.
Ноги в самом деле вдруг сделались нестойкими. Колени сами собой подгибались. И стало так жарко, что вся кожа покрылась липким потом.
- Я весь горю, учитель.
- Начальное действие. Всё в порядке. Ложись, ложись, я поддержу.
Его вывели на середину кабинета и осторожно уложили. К этому моменту Сэм почти уже не владел ногами, да и руки его дёргались, как у паралитика, словно он напрочь отлежал их. Неприятное покалывание возникло и во рту. Язык ещё ворочался, но его обдало холодом, как если бы он вдохнул морозного воздуха. Сэм задрожал. Теперь он мёрз, его бил озноб. Взмокшую кожу усеяли крупные мурашки. И все эти стремительные перемены с ним заняли не более десяти ударов сердца.
- М-мне холодно... Язык нем-меет... Я зад-д-дохнусь.
- Я прослежу, чтобы этого не случилось, - успокоил старик, приседая рядом с ним на палас. Сэм заметил, что тот всё ещё сжимает свою ненаглядную чашу. - Лежи спокойно. Твой разум погружается во мглу. Ты будешь видеть то, чего нет на самом деле. И слышать разные звуки. Без этого, к сожалению, не обойтись. Тебе предстоит испытание. Слушай мой голос, повторяй всё в точности за мной. И мы вместе победим твои страхи.
Язык сделался как варёный и слишком большой, болтаясь во рту размягчённой сосиской. Сэм боялся подавиться им, не смотря на заверения старика. Что за дрянью его напоили? Неужели, так и надо? Если бы он знал, он бы ни за что... О, нет. Нет-нет... Взгляд заволокло тёмной пеленой. Но потом во мраке вспыхнули огни. И меж огней крались чьи-то тени.
Сэм дышал хрипло. Его грудь вздымалась резкими рывками. Он обливался потом, а через секунду уже дрожал в хладном ознобе. Глаза его, широко распахнутые и закатившиеся - сплошные белки, были обращены к потолку кабинета. Но они видели не тянущиеся там опорные балки. А Тени. Кроме этих Теней он не мог уже ни о чём думать.