Обергруппенфюрер СС Пфеффер-Вильденбрух, командующий IX горнострелковым корпусом СС, окруженным в Будапеште
Сам Гудериан предусмотрительно настаивал на «южном решении», так как был хорошо знаком с характером Гитлера и знал, что того вряд ли можно было переубедить, а уж тем более изменить принятое им решение. Но сам он, наверное, все-таки был склонен продолжать наступление на северном фланге, ибо прежде не раз поддерживал именно «северное решение».
Изменение решения было вопросом времени. Сколько его могло потребоваться, чтобы очевидные факты стали ясны Гитлеру?
Между тем группе армий «Юг» становилось понятным, что из «стремительной» атаки «боевой группы Филиппа» ничего не получилось. Появившиеся между Пилишскими горами и Дунаем (словно из-под земли) 93-я советская стрелковая дивизия и обширные минные поля окончательно преградили немцам путь вдоль Дуная на восток.
Советское контрнаступление на северном берегу Дуная стало останавливаться. Но даже несмотря на то, что частям Красной Армии не удалось взять конечную цель — Коморн, это все равно был значительный успех для советских войск. Были не только отвоеваны значительные территории, но «приоткрыт» путь на Братиславу и самую важную стратегическую цель — Вену. Кроме этого, IV танковый корпус СС ни на минуту не мог ощущать себя в безопасности, зная, что у него в тылу в каких-то 40–50 километрах, хоть и через Дунай, но находится мощная советская группировка. С учетом того, что ситуация менялась почти каждый день, никто не исключал возможности боев «на два фронта».
В вечерней сводке, посланной из группы армий «Юг» в Верховное командование сухопутных войск Гудериану, больше не говорилось о необходимости продолжения наступления через Пилишские горы. При этом 5-я танковая дивизия СС «Викинг» даже не получила возможности попытаться его осуществить. В сводке говорилось: «Лучше было бы вообще прекратить наступление, чем проводить перегруппировку войск». Но в итоге все «согласились» с тем, что самым удачным в данной ситуации было предложенное фюрером решение, а именно переброска значительной части войск на южный фланг. Но при этом высказывалось мнение, что X горнострелковый корпус должен был пойти на прорыв из Будапешта. Однако Гитлер был непреклонен, окруженная в венгерской столице группировка должна была сражаться до последнего патрона. Никто не должен был покидать Будапешт.
«Температура около 0 °C. Оттепель. Снег с дождем. Дороги в силу обледенения и снежных заносов плохо проходимы».
Поздно ночью, в 2 часа 20 минут генерал Венк сообщил начальнику штаба группы армий «Юг», что он целых два часа пытался убедить Гитлера, чтобы тот позволил действовать командованию X горнострелкового корпуса СС в Будапеште в соответствии с обстановкой, то есть предоставить Пфефферу-Вильденбруху свободу действий. «Единственное, чего я достиг, — сказал в телефонном разговоре Венк, — то, что обергруппенфюрера СС Пфеффера-Вильденбруха наградили Рыцарским крестом. Но при этом X горнострелковый корпус СС во что бы то ни стало должен оставаться в Будапеште. Если ночное наступление, запланированное генералом Балком, не принесет желаемых результатов, то завтра вы должны будете начать перегруппировку войск». Единственной уступкой стало заявление Венка, что Будапешт будет лучше снабжаться по воздуху, в том числе посредством грузовых планеров.
Пять минут спустя об этом разговоре были уведомлены генералы Вёлер и Балк. Балку было приказано уведомить радиограммой Пфеффера-Вильденбруха, что тот должен продолжать удерживать город. Для немцев в тех условиях самую большую неприятность доставляли даже не упорно сопротивлявшиеся части Красной Армии, которые при каждом удобном случае переходили в контратаку, а природные условия. Резкие перепады температуры, мороз, сменявшийся оттепелью, а затем снова морозом, фактически делали горные дороги непроходимыми. Скользкий лед, слякоть из снега, болотная жижа, снежные заносы сменяли друг друга едва ли не раз в полдня. Для водителей машин и бронеавтомобилей преодолеть несколько километров было подчас непосильной задачей. В данных обстоятельствах любая наступающая часть оказывалась в заведомо более проигрышной ситуации, нежели те, кто находился в обороне. Красная Армия, непогода и медлительность немецкого командования окончательно предрешили судьбу Будапешта.
Находившейся на правом фланге корпусной группе Брайта силами 4-й кавалерийской бригады (I кавалерийский корпус) после ожесточенных боев удалось проникнуть в Замой и закрепиться там, несмотря на отчаянные контратаки советской пехоты и танков. В данной ситуации на выручку Красной Армии пришли как раз те самые грузовые планеры, которые должны были снабжать Будапешт. Три из них были сбиты над советскими позициями, что позволило красноармейцам тут же воспользоваться боеприпасами, предназначенными для будапештской группировки. Как и ранее, сложно было определить, кто наступал, а кто оборонялся. Атаки почти моментально сменялись контратаками.