Сначала Натан направился по автостраде «Наполеон», затем возле Сен-Валье-де-Тей свернул, чтобы оказаться на Д-5. Он пробрался через горы Дублине, Тей, Одиберг, Торан к Шарамелю, где обитало семейство Доманж. Солнце било в стекло машины. По мере того как автомобиль спускался с предгорий, все сильнее становились ароматы лаванды, тимьяна, розмарина, дрока. Он проезжал мимо средневековых деревушек, притулившихся на склонах, нежно-зеленых лугов среди лесных зарослей с яркими пятнами примул и сальданелл, где паслись стада баранов. Он перенесся в эпоху замков и крытых соломой сараев, мощеных улочек и каменных домов, пасторальной жизни и обширных летних пастбищ, девственных долин и густых лесов.
Стремительный поток, спускающийся водопадом в ущелье, навел его на мысль, что он забрался слишком далеко. Он развернулся и вскоре узнал хребет, мимо которого проезжал месяц назад. Под дубом не было дежурной полицейской машины. Он припарковался возле фермы Доманжей, подальше от посторонних взглядов, и взялся за массивный дверной молоток в форме горгоны. Стук, разнесшийся далеко над лугами, был, разумеется, услышан и в доме: там кто-то завозился. Он узнал Курта, который принимал его в прошлый приезд.
– Я хотел бы поговорить с Мартеном Доманжем.
– Его нет.
– Тогда с Клеа Доманж.
– Катитесь к черту.
От былой любезности Курта не осталось и следа. Натан просунул ногу в щель приоткрытой двери, не дав ее захлопнуть. Хиппи, вскормленный соей и накурившийся, не смог сопротивляться решительному посетителю.
– Здесь никого нет, парень. Все драпанули.
– А что случилось?
– Двор видишь?
Огромный внутренний двор фермы был пуст.
– Как-то вечером сюда сел вертолет, как огромная куча навоза. Оттуда выскочили с пушками какие-то психи в черном, вроде боевой группы национальной жандармерии. А мы в это время все уже были под кайфом. И не надо им было орать, чтобы мы не двигались. Только Дум-Дум у нас ЛСД перебрал и не послушался. Ему пришло в башку, что это нападение марсиан или не знаю что там еще, в общем, они его скрутили мордой в пол.
– Что им было нужно?
– Клеа и Мартен.
– Они их арестовали?
– Нет. Клеа и Мартен испарились.
– А другие?
– Эти бородатые повели нас в фургоны и там допрашивали по одному.
– О чем?
– Где Доманжи, что делается в общине, знаем ли мы их дочь Аннабель…
– И что вы им ответили?
– Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое, парень. Они угрожали, что арестуют нас за торговлю и использование наркотиков, но когда поняли, что мы и правда ничего не знаем, то всех отпустили.
– Что вы здесь делаете?
– Я не могу поверить, что все кончилось. Я охраняю территорию, пока не вернутся Доманжи.
– Вы думаете, что они вернутся?
– Они ведь ждут мессию.
– Вы до такой степени их почитаете?
– Они же крутые.
– Вы уже видели Аннабель?
– Лучше бы вам уйти отсюда.
Натан никак не мог довольствоваться такой ничтожной информацией. Курт это почувствовал.
– Я же понимаю, что вы сильнее. Можете пытать меня, чтобы что-то выведать, это иногда получается, ведь у каждого есть предел терпения, и человек признается в чем угодно. Но я так мало смогу вам рассказать, что вы пожалеете, что затеяли это.
– Вы помните женщину, которая в прошлый раз приезжала вместе со мной?
– Ну да, блондинка.
– Она убита.
– Жалко.
– Вы ограничитесь этим высказыванием?
– А что я еще могу сделать?
– Провести меня в дом.
– Провести я вас могу, но там мало что можно увидеть Те типы увезли все, что показалось им подозрительным.
Курт провел его в дом. Они осмотрели вестибюль, будуар и две спальни. Интерьер был оформлен в стиле ретро: каменные стены, пол, выложенный керамическими плитками, трухлявые балки, старинный камин, кровать под балдахином, на которой хозяин этого дома, должно быть, провел в молодости немало счастливых ночей, подсвечники на ночном столике, трельяж, кресло в стиле Людовика XIII у ножек которого валялись книги и бумаги. Смятое покрывало было сброшено на пол, у вешалки были разбросаны одежда и белье. Натан узнал джеллабу Мартена Доманжа.
– Мне некогда было убрать тут, – признался Курт.