На треснувшем ветровом стекле лежал, распластавшись, один из полицейских. Натан освободился от подушек безопасности, согнул ноги и с силой ударил ими о стекло, которое поддалось под безжизненным телом копа. Он схватил свой автомат, прицелился в силуэт, согнул на спусковом крючке палец. Автомат содрогнулся в руках, выпустив очередь прямо в грудь. Пригнувшись у заднего стекла, он полоснул огнем, предварительно убедившись, что Лин Ли в зоне видимости нет. Пока его Р-90 сеял смерть, он катапультировался из «мерседеса» и, не переставая стрелять, бросился к «рено». Попытка казалась просто самоубийственной, но выбора у него не было. Он сам ринулся в западню. Уже через несколько секунд паркинг оказался заполнен стражами правопорядка. Ключи зажигания были на месте. Обойма, рассчитанная на пятьдесят патронов, в конце концов оказалась пустой. В зеркало заднего вида он увидел, как Лин Ли и двое мужчин пытаются ускользнуть через дверь. Он включил задний ход, протаранил стену и на виду у двух полицейских оказался погребен под грудой строительного мусора. Один из них очередью из девятимиллиметрового парабеллума разнес вдребезги ветровое стекло, но Натан успел броситься на копа, пытавшегося увести Лин Ли, и сумел свалить его на землю. То, что отстреливался из-за укрытия, слишком поздно сообразил, что мишень оказалась у него за спиной, и был нейтрализован прямым ударом в затылок. Натан подхватил Лин Ли и один из гранатометов, сел за руль двухместного автомобиля и поехал, оставив дверную коробку торчать в куче стеновых блоков.
– Держи! – велел он Лин Ли, протягивая ей оружие.
– Нет.
– У нас нет выбора.
– Никогда.
Он швырнул автомат ей на колени и устремился по пандусу, который должен был вывезти их на поверхность. Мотор какое-то время надсадно гудел и в конце концов заглох на полдороге. Остаток пути им пришлось проделать пешком, а в спину несся грохот сапог, лязг затворов и лай приказов. Закрытые ворота гаража охраняли трое. Натан прижался спиной к стене, размахнулся и швырнул гранату. Взрыв разметал троицу копов и открыл дымящуюся брешь в железе. Он бросился вперед, отстреливаясь и прикрывая собой Лин. Но худшее ожидало их снаружи.
В окружении армады полицейских, вскинувших на плечи весь свой оружейный арсенал, под лучами прожекторов веером стояло четыре автомобиля. Этот боевой порядок контролировался вездесущим вертолетом. Улицу с обоих концов перекрывали ограждения. Какой-то офицер орал в мегафон приказы. Остальные военные, которые обстреливали паркинг, вот-вот должны были атаковать их с фланга. Что предпринять? Черная пелена во взгляде Лин Ли указывала на то, что сдаваться она не собирается. Стрелять тоже. Она решила умереть. Натан высунул ногу наружу; тридцать автоматов были направлены на него, а в торчащем в небо стволе гранатомета оставалась только одна граната. У него не было ни секунды на размышления. Огненный дождь заставил его спрятаться внутри, использовав лист железа вместо щита. Пули и снаряды свистели и ударяли в железо, некоторые пробивали его, прочерчивая полумрак светящимися нитями, и ударяли в бетон возле их ног. Натан стиснул зубы и выстрелил. Сильная отдача отбросила его назад. Граната взорвалась, а он в это время бросился на Лин, прикрыв ее собой. Взрыв взметнул в небо грохочущий сноп искр. Обстрел прекратился, сменившись ударами, глухим гулом, беспорядочными вспышками, металлическим скрежетом. Лопасти вертолета вспороли портал, и в гараж ворвались апокалиптический грохот и густое облако пыли. Натан воспользовался хаосом. Не отпуская Лин, он смел все препятствия, что встретились ему на пути, все эти серые, растерянные фигуры, колотя направо и налево по солнечным сплетениям, ногам и головам. Большинство полицейских валялись на земле, расплющенные упавшим вертолетом.
Лин и Натан укрылись в соседнем здании и выбрались на крышу.
С высоты открывалась картина Дантова ада. Винты вертолета исполосовали фасады здания комиссариата и соседних домов, затем машина обрушилась на припаркованные автомобили и взорвалась. До них доносились запахи керосина, газа и штукатурки. Нужно было немедленно убираться из этого квартала, этого города, этой страны.
Пятая часть
Человек – это бонсаи, который считает себя деревом
147
Джонка, которой управлял Ксао Тан, ночью вышла из бухты в открытое море и взяла курс на юг. Стоя на корме, Лин и Натан смотрели, как уменьшается в размерах открытка. Гонконг сиял огнями, как сцена мюзик-холла. Разноцветные здания из стекла были забраны в лазерную сетку, растянувшуюся до самых звезд, и покоились на цоколе флюоресцирующей жидкости. Четвертый по величине китайский город, чье название переводилось как «Ароматный порт», походил на пригрезившийся в галлюцинации Нью-Йорк.