Я потянулся к ее руке, взял ее и повернул к себе лицом.
— У тебя их не было, когда ты вошла. Думаю, они в твоей машине.
— О нет! Что если кто-то украл ее? — она начала двигаться, но я преградил ей путь боковым шагом.
— Милая, мы в глуши. Никто не украл твою машину.
Ее глаза закрылись.
— Зачем мне оставлять их в машине? Потому что так поступают взрослые люди, верно? Они оставляют ключи в машине, а сами убегают и делают все, что им вздумается.
Она была такой взволнованной и милой, но я знал, что послужило причиной небольшого срыва, и мы должны были разобраться с этим. Сейчас.
— Открой глаза. Элла. Пожалуйста.
Медленно ее ресницы дрогнули, и на меня посмотрели голубые глаза ребенка.
— Что?
— Я люблю тебя. Я был влюблен в тебя еще до того, как мы переспали, и буду влюблен в тебя до конца жизни, если верить моему сердцу. Прошлая ночь ничего не изменила. Я это я. Ты это ты. Мы… такие, какими ты хочешь нас видеть.
— Кто мы?
— Кем ты хочешь, чтобы мы были? — моя грудь напряглась в ожидании ее ответа. Чего бы она ни хотела, я бы дал ей это.
— Кем ты хочешь, чтобы мы были?
Она все перевернула для меня. Внезапно я увидел, как в течение следующих пятидесяти лет мы обсуждаем, что будем есть на ужин.
— Я хочу тебя. Я сказал тебе об этом прошлой ночью.
— Ты хотел секса. Сейчас светло, и я не держу тебя за то, что ты сказал прошлой ночью. И я знаю, что это должно быть самое неловкое утро после секса, так что извини, но у меня не так много опыта в этом деле, — она зажала дрожащую губу между зубами.
— Я хочу тебя. Всю тебя. Поверь, возможность прикоснуться к тебе это очень большой плюс, потому что, не знаю, говорил тебе кто-нибудь или нет, но ты невероятно красива. Но я хочу большего, чем просто ночь с тобой в моей постели. Или на кухонном столе.
Похоже, она действительно может стать еще более красной. Я и не думал, что такое возможно.
— И что же у нас остается?
— Ну, день у меня свободный. Поэтому я решил, что мы будем стоять в офисе регистратора, пока они не откроются в понедельник, а потом сразу же поженимся.
У нее отпала челюсть, и я не мог не продолжить.
— Если только ты не предпочитаешь прыгнуть в самолет и улететь в Вегас, в таком случае я согласен. Потом мы присоединимся к небольшой, но верной группе последователей Судного дня. Я уже приготовил для тебя и детей место в убежище, где ты будешь ухаживать за виноградом.
Она моргнула, ее рот все еще был открыт.
— Если только ты не хочешь, чтобы тебя направили ухаживать за козами… — Слава Богу, за все те вечера, когда Райан заставлял меня играть в покер, я смог сохранить спокойное лицо.
— Ты шутишь.
— Да, — я взял ее лицо в свои руки.
— О, Слава Богу.
Все ее тело расслабилось.
— Я думал, мы будем встречаться. Как нормальные люди. Слушай, ты ждала свадьбы, чтобы переспать со своим первым парнем, так что я знаю, что это для тебя значит. И если бы ты захотела выйти замуж сегодня, я бы абсолютно…
— Не заканчивай! — она закрыла мне рот рукой. — Свидания — это хорошо. Мне нравится встречаться.
Я поцеловал ее руку, и она убрала ее.
— Хорошо. Значит, мы встречаемся, — моя улыбка была такой широкой, что мне стало больно.
— Хорошо, — кивнула она.
— Ущипните меня, — я наклонился, чтобы поцеловать ее, и она отступила назад с тем самым взглядом «не мешай мне», который ей так нравился. — Элла, есть причина, по которой я ни с кем не был с тех пор, как приехал сюда.
— О, это потому, что ты не в форме и хочешь сначала немного привести себя в тонус? — она насмешливо наклонила голову.
— Ха. Потому что с того момента, как я увидел твое лицо и услышал твой голос, ты стала единственной, кого я хотел. Ты погубила меня для всех остальных еще до того, как узнала мое имя, — она погубила меня с той самой секунды, когда сказала, что жалеет о том, что пишет ручкой. Когда я закончил то первое письмо, она завладела каждой частицей моей души. — Теперь, когда у меня была ночь с тобой, я не хочу только одну. Я хочу их все, и я готов принять все, что ты захочешь мне дать.
На секунду она растерялась, а потом разочарованно вздохнула.
— Это было действительно хорошо. Я не могу сказать ничего такого потрясающего. Я просто люблю тебя.
Я нежно поцеловал ее, просто лаская наши губы, потому что не мог удержаться.
— Это самое потрясающее, что ты могла сказать. Поверь мне. Это не то, что я привык слышать, — я не заслуживал этого, но я был тем засранцем, который собирался это принять.
— Что мы скажем детям о нас? Я знаю, что это не обычный разговор на первом свидании, но мы не совсем обычные.