Что касается Робинса, если ты хочешь идти, иди. Не прячьтесь за своей жизнью или детьми. Если ты боишься выйти на улицу и рискнуть, так и скажи. Признай это. То, через что ты прошла, несомненно, заставит любого нормального человека быть немного пугливым. Никто не станет думать о тебе хуже. Просто не прячься за отговорками. Ты станешь сильнее, когда определишь, что именно заставляет тебя нервничать. И, честно говоря, я видел твои фотографии. Ты не станешь сумасшедшей кошатницей, обещаю.
Счастлив ли я в одиночестве? Я думаю, что счастье — понятие относительное, о чем бы ни шла речь. Я перестал стремиться к счастью, когда мне было лет пять. Теперь я стремлюсь к спокойствию. Его легче достичь, и у меня не возникает ощущения, что чего-то не хватает. В конце концов я уйду из армии, и тогда, возможно, что-то изменится, но до этого еще лет десять или больше. Пока же это жизнь, которую я люблю, и я доволен. Цель достигнута.
Расскажите мне немного о Теллуриде. Если бы я приехал в город как турист, что обязательно нужно увидеть? Сделать? Съесть?
— Хаос
***
Радость. Я искала подходящее слово, чтобы описать свои чувства по поводу моей размеренной жизни в последнее время, и вот оно: Я была довольна. Я любила Бекетта с такой силой, что это почти пугало. Это не изменилось, и что-то подсказывало мне, что и не изменится. Но я также знала, что есть вещи, о которых я никогда не узнаю. Даже семь месяцев совместной жизни не смогли заполнить все дыры в том, кем он был до появления в «Солитьюд». Большую часть времени он был тем Бекеттом, которого я знала, но бывали моменты, когда я замечала, как он смотрит на остров Райана, или когда он просыпался от ночного кошмара, и я не могла не задаться вопросом, смогу ли я когда-нибудь узнать его так же хорошо, как он знал меня. Может быть, это было просто неизбежно, когда ты любишь такого мужчину, как он. За несколько месяцев наших отношений я поняла, что любовь это в основном компромисс, но в то же время она всегда предполагает принятие. В нем были десятки мелочей, которые могли раздражать меня, да что уж там, и его во мне тоже, но в основном мы были теми, кто мы есть, и мы любили друг друга. Не было смысла пытаться изменить друг друга, мы либо стремились расти и меняться сами, либо нет. Если вы принимаете это в человеке и продолжаете его любить, вы практически несокрушимы.
Бекетт смирился с тем, что я всегда буду слишком опекать близнецов и что я еще не готова рассказать им о том, что он их усыновил. Я смирилась с тем, что в нем есть частички, которые всегда будут оставаться в секрете. Но нельзя отрицать, что на мой выбор держать усыновление в тайне оказали непосредственное влияние те моменты, когда Бекетт отстранялся, когда я спрашивала о его прошлом. Дело не в том, что я ему не доверяла. Он готов умереть за меня. За детей. Но пока я не знала со стопроцентной уверенностью, что он останется — что тени в его глазах не приведут к тому, что я найду его собранные чемоданы, близнецы не могли пока этого знать. Боже, они любили его, и даже шанс, что Бекетт может разрушить их сердца, став вторым отцом, бросившим их, был слишком велик, чтобы идти на такой риск. Не сейчас, когда Мэйзи все еще борется за свою жизнь.
Мысль о том, что я могу потерять Бекетта, сжала мое сердце, и я потянулась через руль грузовика, чтобы взять его за руку, пока он вёз нас по знакомым дорогам в Монтроуз. Он поднял мою руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья, не отрывая взгляда от дороги — эта привычка мне очень нравилась. По обе стороны от нас лежал снег, но по крайней мере, дороги были чистыми. Февраль всегда был непредсказуемым месяцем.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила я Мэйзи, которая играла на iPad, который подарил ей Бекетт на Рождество. Он почти не отличался от iPad Кольта, за исключением корпуса.
— Да, просто работаю над игрой по правописанию, которую мисс Стин дала мне в качестве домашнего задания, — она не поднимала глаз, просто продолжала листать.
— Ты взяла Кольта? — спросила я, заметив розового медвежонка, примостившегося на сиденье рядом с ней.
— Да. Он злился, что не может поехать, и я пообещала ему, что Кольт поедет, — она встретила мой взгляд в зеркале и заставила себя улыбнуться.