Опираясь на стену, я направилась к входной двери. Солнечный свет струился сквозь стекло, маня меня словно обещая, что если я смогу выбраться отсюда в целости и сохранности, то все будет хорошо. Потому что я должна была быть в порядке. У меня были Кольт и Мэйзи, о которых нужно было заботиться. У меня не было возможности развалиться на части, как какая-нибудь влюбленная девчонка. У меня не было роскоши простить Бекетта.
— Я понимаю, — его голос раздался прямо у меня за спиной, когда моя рука взялась за ручку двери. Я чувствовала его близость, то ощутимое электричество, которое всегда искрилось между нами и знала, что, если повернусь, он будет рядом. — Если тебе что-то понадобится, я буду здесь.
Мои глаза снова обожгло, но на этот раз это была не печаль по Райану, а по Бекетту. Чувство было похожим на осознание того, что я потеряла человека, которого любила больше всего.
— Думаю будет лучше, если ты уйдешь, — я сказала это прямо в сторону двери. Если бы Бекетт остался в Теллуриде, у меня было бы время снова влюбиться в него, а я не смогла бы пережить еще одну ложь. Я не могла быть сильной для своих детей, когда Бекетт ставил меня на колени, а они были на первом месте. Всегда. — Я распоряжусь, чтобы твои вещи были упакованы и отправлены сюда. Я не хочу тебя больше видеть.
Как будто я прижгла рану утюгом, каждый нерв в моем теле вскрикнул от боли, резкой и тошнотворной. Не дожидаясь его ответа, я вышла из дома не оглядываясь.
Глава двадцать третья
Бекетт
Письмо # 22
Хаос,
Райан мертв. Но я уверена, что ты уже знаешь об этом. Честно говоря, мне кажется, что я просто пишу это, чтобы это выглядело реальным.
Райан мертв.
Райан мертв.
Райан…
Ничто в этом не похоже на правду. Его тело все еще находится в Дувре, его готовят к погребению, и мне уже сказали, что я не смогу его увидеть. В этом смысле я надеюсь, что все это, злая шутка, что на самом деле его нет в том гробу. И мне не придется думать, где похоронить брата. Моя мама. Мой отец. Моя бабушка. Райан. Их всех уже нет, а я все еще здесь. Мэйзи следующая? Неужели это и есть жизнь? Одна трагедия за другой? Или просто так сложилась моя жизнь? Кольт и Мэйзи разбиты. Кольт отказался говорить вчера после того, как я ему рассказала, а Мэйзи до сих пор не перестает плакать. Я же наоборот, не плачу. Еще нет. Я боюсь, что если начну, то уже никогда не смогу остановиться. Я буду просто фонтаном с соленой водой, из которого льется страдание. Райан был моим лучшим другом. Моей тихой гаванью во время шторма. А теперь мне кажется, что я нахожусь в бескрайнем океане посреди урагана, и волны только и ждут, чтобы сбить меня с ног и унести под воду. Я знаю, это звучит безумно, но единственный человек, который мне нужен сейчас, это ты. Ты единственный человек, с которым я была полностью честна последние несколько месяцев. Ты единственный человек, который может понять то опустошающее, душераздирающее горе, которое я даже не в силах осознать. Потому что я знаю, как бы ты ни клялся, что не знаешь, что такое семья, Райан был твоим братом. Он был твоей семьей.
Я надеюсь, что ты приедешь на его похороны, потому что знаю, он хотел бы, чтобы ты был здесь. А если ты не сможешь приехать, то я надеюсь, что ты не будешь менять свои планы. Пожалуйста, приезжай в Теллурид. Даже если ты просто выпьешь со мной чашку кофе. Пожалуйста, приезжай.
— Элла
***
Я перечитал письмо в сотый раз или около того, а затем положил его обратно в ящик тумбочки. Я избегал этого письма и двух последующих на протяжении последних шестнадцати месяцев, а теперь только его и хотел прочитать, чтобы услышать ее голос в своей голове. Если бы я прочитал письмо, когда она только прислала его, а не спрятал, я бы приехал. Я никогда не смог бы отказать ей, и все было бы по-другому. Но Райан все равно был бы мертв из-за меня, так что возможно и нет.
Спустившись по лестнице в новом доме, я обнаружил Хавок, дремавшую на солнце, которое проникало через окна второго этажа в моей гостиной. Я убрал часть деревьев, чтобы можно было видеть остров, который возвышался посреди крошечного озера. К счастью, из-за угла, под которым стоял мой дом, я не мог видеть дом Эллы. Может, я и мучил себя, держа в поле зрения могилу Райана, но знать, что Элла так близко и так чертовски далеко, было гораздо хуже. Прошло уже больше месяца с тех пор, как она вышла из моего дома. Мои вещи были доставлены тем днем. Вся моя роль в жизни Эллы свелась к четырем коробкам с вещами. При расставании я ожидал криков, воплей, швыряния в меня вещами за то, что я сделал, но ее стоическое молчание было еще хуже. Она смирилась с тем, что, между нами, все кончено, и теперь мне предстояло жить дальше без нее и детей. Боже, как я скучал по детям. Влюбленность в Эллу привязала меня к ним, что было одновременно и благословением, и проклятием. Благословением за все, чему они меня научили, за любовь, которую я даже не подозревал, что способен чувствовать. А проклятие — потому что Элла перекрыла мне все пути, что было ее правом. Она не доверяла мне, и это распространялось на детей. Ее сердце было разбито из-за меня, но мое сердце было разбито из-за потери всех троих.