Не знаю, кто в этот момент убивал меня больше, Кольт с его ласковыми словами или Хавок с ее плачем. Она вела себя точно так же, когда Мэйзи вернулась домой после химиотерапии в декабре.
— У меня есть мороженое в морозилке, — предложил я.
— Нет. Мне и так хорошо. Давай поиграем!
Он бросил сумку, схватив куртку, и Хавок вывела его через парадную дверь, ее мячик уже был у нее во рту. Я последовал за ними и сел на ступеньки крыльца, пока Кольт бросал игрушку на берег озера. Он был всего в тридцати футах от меня, но черт возьми, я так за ним соскучился, что мне показалось, будто до него несколько миль.
Через несколько минут я подошел к ним.
— Тебе нравится? — спросил я.
— Отсюда не видно моего дома, — сказал он, пожав плечами.
— Нет, он за островом.
— Так вот почему ты забыл обо мне? — он бросил мяч на берег.
Да, такими темпами я не переживу и нескольких часов с ним. Элла найдет меня мертвым, а Кольт будет держать в руках растерзанные останки моего сердца.
— Я никогда не забывал тебя, Кольт. Это невозможно.
Хавок поднесла ему игрушку, и он бросил ее сильнее, в этом движении было больше злости, чем физической нагрузки.
— Да, точно.
— Кольт, — я опустился на колени и повернул его к себе, а затем сделал огромный вдох, чтобы успокоиться. По его щекам текли дорожки слез. — Я не забыл тебя.
— Тогда почему ты больше не приходишь? Однажды я пошел в школу, а когда вернулся домой, мама сказала, что вы больше не друзья, и на этом все закончилось.
— Приятель, это сложно, — я положил руки ему на плечи.
— Так говорят взрослые, когда не хотят ничего объяснять, — он моргнул, и еще одна пара обиженных слез упала.
— Знаешь что? Ты прав. Отношения между взрослыми людьми очень трудно объяснить, но я попытаюсь. Я все испортил. Ты понял? Не твоя мама. Это не ее вина, а моя. И я облажался так сильно, что мы расстались.
— Но ты же не порвал со мной! — закричал он. — Или с Мэйзи! Ты просто исчез! А когда я пришел к тебе, тебя уже не было. Ты ушел, не попрощавшись и не объяснив причины.
— Я здесь, — сказал я, и мое горло сжалось, едва не подавив слова.
— Но я не знал этого! Ты сказал, что любишь меня и что мы друзья. Друзья так не поступают.
— Ты прав. Кольт, мне так жаль, — я вложил в свои слова все чувства, надеясь, что он поймет, насколько они правдивы. — Я скучал по тебе каждый день. Не было ни одной минуты, когда бы я не хотел увидеть тебя или поговорить с тобой. То, что произошло между твоей мамой и мной, не означает, что я не люблю тебя и Мэйзи. Просто… — почему у меня не было слов для этого? Почему я не мог объяснить ему причину, не перекладывая вину на Эллу? Это была не ее вина. Это была моя.
— Все это ложно, — закончил он.
— Да. Сложно.
Его гнев угас, а на губах застыла печаль.
— Я просто… я вроде как думал, что ты мой отец. Или может быть, когда-нибудь им станешь. А потом тебя не стало.
На этот раз его слезы уничтожили меня. Я прижал его к груди, обхватив руками.
— Я тоже, Кольт. Ничто не сделало бы меня счастливее, чем быть твоим отцом. Ты самый лучший мальчик, которого я только мог себе представить. Это не твоя вина. Это не вина твоей мамы. Это моя вина. Так что, если ты хочешь злиться, это нормально, но ты должен злиться на меня. Ни на кого другого. Обещаешь?
— Я не хочу злиться, — он заплакал в мою рубашку. — Я хочу, чтобы ты все исправил!
— Я бы хотел. Но есть вещи, которые слишком сложны, чтобы их исправить.
Он отстранился и посмотрел на меня.
— Мэйзи была очень больна, и вы с мамой ее вылечили. Она часто плачет, но мама говорит, что ей станет лучше, если она будет бороться.
— Я знаю, — обычно я хорошо понимал детскую логику, но тут он поставил меня в тупик.
— Вы не так больны, как Мэйзи, вы можете попытаться это исправить. Ты не видишь, как Мэйзи сдалась, а ведь прошла целая вечность, — он затянул последнее слово. — Вы с мамой изменили все за один день.
— Мне бы очень хотелось, чтобы все было так просто, Кольт.
— Мэйзи тоже. Но она достаточно храбрая.
Семилетний ребенок серьезно учил меня отношениям.
— Знаешь, на кого ты сейчас похож?
Он поднял брови, но не ответил.
— На твоего дядю Райана. Прямо как он.
Он посмотрел на остров и вернул взгляд ко мне.
— Ладно. Так ты будешь пытаться это исправить? Или ты сдаешься?
Для Кольта все было так просто. Он еще не видел худших проявлений человечества, того, что люди способны сделать друг с другом. Не видел, что я сделал с его мамой. Не знал, что я стоил ему дяди. В тот момент я еще больше любил Эллу за то, что она не настроила их против меня.