— У меня есть все, что я хочу, и единственное, что я попросила бы, они не могут мне дать, так что они должны отдать это желание тому, кто в нем нуждается.
Он присел.
— Чего ты хочешь?
— Сейчас это неважно. Мы будем есть?
«Я потерял не только тебя, Элла, я потерял и их». Его слова снова поразили меня, вдвое сильнее, чем в первый раз. Я любила этого человека — и до сих пор люблю, если быть честной с собой, доверяла ему настолько, что позволила усыновить моих детей. Потом, по иронии судьбы, я разорвала с ним связь, чтобы сберечь свое сердце, и тем самым разбила жизнь близнецам, именно то, чего я боялась, что он сделает. А все потому, что я не могла находиться рядом с ним и одновременно дышать полной грудью. Он никогда не был опасен для них, и возможно я была глупа, но небольшое расстояние прояснило мою голову, и я поверила, что он всегда был честен с детьми. Черт возьми, он был их отцом не только с юридической точки зрения. Он не бросил их, как Джефф. Он построил им чертов дом и бросил все свои дела, чтобы поехать за Кольтом, хотя мы больше не были вместе. И хотя я от него отказалась, он ни разу не пришел ко мне с этим соглашением об усыновлении, чтобы заставить меня решать этот вопрос. Он предоставил мне выбор.
И я ошиблась.
Я ошиблась.
— Мы останемся.
Бекетт встал, окинув меня шокированным взглядом.
— Вы останетесь.
— Это просто ужин.
Его лицо изменилось от эмоций, но потом он кивнул и принудительно улыбнулся.
— Да, давайте поедим. Кольт, принеси напитки для девочек.
Кольт одобрительно хмыкнул и принялся наливать лимонад из красивого стеклянного кувшина. Мы поели, и это было одновременно прекрасно и мучительно. Мои дети оживились и без умолку болтали, рассказывая Бекетту обо всем, что произошло за последний месяц. Он слушал и отвечал, его глаза плясали, когда он впитывал каждое их слово. Я молча наблюдала за ним, опуская взгляд, когда он замечал меня, но потом возвращала его. Он был Бекеттом, но он был и Хаосом, и с каждым воспоминанием о его письмах в моем сердце вспыхивали строчки, напоминавшие мне, что человек, сидящий напротив меня, тот самый, к которому я сразу же почувствовала влечение. Тот самый, который был печален, одинок и не чувствовал себя достойным человеческой связи, семьи.
Мы закончили есть, и я встала.
— Кольт, уберешь со стола? Я хочу, чтобы Бекетт показал мне второй этаж.
— Да! — сказал он, с энтузиазмом, а затем прошептал Бекетту что-то, что звучало очень похоже на «извинись».
Бекетт торжественно кивнул, затем взъерошил волосы Кольта и подмигнул Мэйзи. Затем он жестом пригласил меня следовать за собой и повел вверх по лестнице. Лестница выходила на площадку, где холл разделялся на две части мостиком, перекинутым через вход.
— Детские и все остальные комнаты в той стороне.
— Покажите мне главную спальню.
Он пошел в противоположную сторону и привел меня в великолепную спальню со сводчатыми потолками и массивными окнами. Кровать королевского размера занимала одну стену, с серебристо-белым постельным бельем, которое я бы выбрала сама.
— Здесь есть ванная комната, два гардероба и стиральная машина с сушилкой. Вторая такая же есть внизу, в подсобке, потому что… ну… дети пачкают вещи. Не то чтобы это имело значение. Можешь проверить, если хочешь, — он сел на перила кровати.
— Мне это не нужно. Я и так знаю, что она идеальна.
— Ну, если ты пришла сюда не для того, чтобы посмотреть на ванну, то в чем дело?
— Мы не будем снова вместе, — это вырвалось из моих губ.
— Ну, тогда давай не будем тянуть время.
— Прости, но я хотела прояснить это, прежде чем сказать, что будет дальше, — я начала расхаживать взад-вперед перед кроватью. Черт, ковер был очень мягким.
— Ну, после такого вступления мне не терпится услышать это, — он слегка наклонился вперед, упираясь руками в спинку кровати. — Но сначала я должен сказать тебе, что мне очень жаль. Еще раз. Может быть, чуть громче, чтобы Кольт услышал. Он мне говорил, что девушкам нравится, когда просят прощения. Так что я искренне, глубоко сожалею, что солгал тебе. За то, что позволил тебе думать, что я мертв. За то, что не читал твои письма после смерти Райана. Если бы я прочитал, я бы никогда не остался в стороне, когда ты просила меня приехать.
— Ты читал письма? — после всего, что было он наконец прочитал их.
— Читал. И мне очень жаль. Я должен был ответить. Я должен был приехать. Я не должен был скрывать это от тебя. Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, и слов раскаяния не хватит, чтобы выразить, что я чувствую из-за того, что стоил тебе Райана.