— Я готов, — заверил он меня.
— У тебя есть новый отчет?
Он кивнул.
— В котором часу это произошло?
Он пролистал планшет и сверился с часами.
— Сообщение поступило сорок пять минут назад, а вызвали нас минут через десять.
Он пролежал почти час. Я установил таймер на своих часах.
— Передай по радио, чтобы сюда спустилось как можно больше людей.
Вертолет завис над единственной открытой частичкой земли. Казалось, мы находимся на небольшом расстоянии от места падения.
— Мы готовы, — сказал пилот по связи.
Я снял шлем, пока Дженкинс закреплял трос. Затем я пристегнул Хавок и держал ее между ног, пока мы шли к выходу. Дженкинс передал мне трос, и я закрепил ползунок, позволяющий контролировать скорость спуска.
— Я знаю, что тебе это не нравится, — сказал я ей, проверяя плотно ли он прикреплен к тросу в паре футов над ее ремнями, — Но наш Кольт там, внизу.
Я ухватился за канат, ее ползунок подал ей сигнал, к которому она уже слишком привыкла, и мы вышли в пустоту. Она была совершенно неподвижна, пока я спускал нас по канату, держа ее между коленями. Мы делали это сотни раз, но я никогда не чувствовал такой срочности. Срочность приводит к ошибкам, поэтому я успокоил дыхание и медленно, движение за движением, опускал нас, пока мы не достигли земли. Затем я отстегнул Хавок и положил снаряжение в рюкзак. Марк сразу же начал спускаться. Я дал Хавок лакомство из ее рюкзака.
— Хорошая работа. Я знаю, что это отстой.
— Как ты делаешь это с собакой? — спросил Марк, спустившись на землю через минуту.
— Большой опыт, — я наклонился к Хавок. — Ищи Кольта.
Она начала принюхиваться, и мы пошли в направлении горы.
— Сколько времени ей понадобится? — спросил Марк.
— Точно не знаю. Она не ходила этим путем, так что у нее нет тропы, по которой она могла бы идти. Нам придется подойти достаточно близко, чтобы она уловила его запах в воздухе или в любом месте, где он был.
Мы пошли вверх по склону, через участки травы высотой по колено, а затем под высокими соснами. Я сосредоточился на дыхании и работе ног, пока Хавок шла впереди нас и искала. Чем меньше я думал о том, что мы найдем, тем лучше.
— Кольт! — позвал я, молясь, чтобы он услышал нас… чтобы он был способен нас услышать.
— Кольт! — присоединился Марк.
— Надо было взять с собой Дженкинса?
— Нет. Он должен остаться с вертолетом. Когда появятся другие команды, он должен быть там, если он будет с нами, а кто-то другой найдет Кольта…
— Я понял.
— Кольт! — я попытался снова. И еще раз. И еще раз.
Гудок на моих часах означал, что прошло уже полтора часа, а Кольта все еще не было. Я посмотрел на гору. Мы находились за линией деревьев, прямо под зоной оползня, и вокруг нас было множество камней, которые выглядели одинаково. Я не мог определить, что здесь новое, а что было всегда. Мы видели, как вертолет высадил пару команд, и Марк по радио координировал наши действия, следя за тем, чтобы мы выбирали разные сетки поиска. Моя сетка находилась там, куда решит направиться Хавок, и все с этим смирились. Хавок, как и положено, вынюхивала в южном направлении, поэтому мы пошли вдоль линии деревьев.
— Кольт! — я увидел яркое пятно синего цвета как раз в тот момент, когда Хавок сорвалась с места. Я быстро бежал по земле, перепрыгивая камни и уворачиваясь от веток сосен. Хавок села рядом с ним и скулила.
— Кольт, — позвал я, но он не ответил. Верхняя часть его тела была видна, но нижняя была скрыта под опавшей листвой.
— Хорошая девочка, — сказал я Хавок, по привычке протягивая ей лакомство из кармана, а затем опустился на колени рядом с ним.
— Кольт, давай, дружище, — его кожа была бледной, из небольших порезов на лице сочилась кровь. Я приложил пальцы к его шее и стал ждать. Пожалуйста, Господи. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста. У него был пульс, но учащенный и нитевидный. Его кожа была холодной.
— У него где-то идет кровь, — сказал я Марку, когда он опустился на другую сторону.
— Нужно убрать с него эти ветки, но только легкие.
Марк кивнул и начал освобождать Кольта.
— Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Мы нашли мальчика. Пульс есть, но нитевидный. Пожалуйста, пришлите медиков как можно скорее.
Когда я расстегивал куртку Кольта, в рации Марка зазвучали помехи.
— Черт. Джентри.
Я посмотрел на нижнюю половину тела Кольта, и желчь поднялась к горлу, я посмотрел на небо и заставил себя успокоиться. Правое бедро Кольта было зажато под большим зазубренным камнем размером примерно с половину автомобильного двигателя.
— Разрежь ему штаны. Мне нужно увидеть кожу.