— Я тут подумал, может быть, мы добавим канатную дорогу в домик на дереве. Что скажешь? — я провел пальцами по его волосам.
— Да. Думаю, нужно сделать так, чтобы она спускалась в озеро. Это будет круто, и мама не будет так сильно переживать из-за падений.
Такого падения мы не ожидали.
Хавок жалобно заскулила, свернувшись калачиком рядом с Кольтом. Она знала.
— Ты абсолютно прав, — я проверил его пульс. Такой чертовски слабый.
— Мне кажется, я умираю, — прошептал он.
— Ты очень ранен, — сказал я, задыхаясь на последнем слове.
Я не хотел лгать ему, но и не хотел, чтобы последние минуты его жизни прошли в ужасе. В данный момент нельзя было ничего сделать. Я терял его.
Элла.
Боже, она должна быть здесь.
— Все хорошо. Не грусти. Скажи маме и Мэйзи, чтобы они тоже не грустили, — он сделал несколько затрудненных вдохов. — Я увижу дядю Райана.
Я не мог дышать. Моя грудь вздымалась и опускалась вместе с его грудью, сердце синхронизировалось с его слабым ритмом.
— Просто держись, дружок. Ты так много еще не сделал. Так много еще предстоит сделать.
Он посмотрел на меня, в его глазах светилась любовь.
— Ты должен был быть моим папой.
Слезы потекли из моих глаз, стекая по лицу на землю.
— О, Кольт. Мы собирались сказать тебе. Мы просто ждали, когда Мэйзи поправится, я усыновил тебя в прошлом году. У тебя уже давно есть отец. Тот, кто любит тебя больше, чем луну и звезды.
Он дышал все медленнее и медленнее, каждый вдох давался ему с огромным трудом, но ему все же удалось улыбнуться.
— Ты мой отец.
— Я твой отец.
— Значит, вот каково это, — он протянул руку и прижал ее к моей щеке. — Мне нравится, что у меня есть отец.
— Мне нравится быть твоим отцом, Кольт. Ты самый лучший мальчик, которого я когда-либо мог получить. Я так горжусь тобой.
Слова вырвались с трудом.
Его глаза закрылись, когда очередной вздох заставил его вздрогнуть.
На заднем плане послышался шум лопастей.
— Я Джентри, — сказал Кольт, сумев снова открыть глаза.
— Ты Джентри и Маккензи. Навсегда.
— Навсегда? — спросил он.
— Навсегда. Я всегда буду твоим отцом. Что бы ни случилось. Ничто не изменит этого, — даже смерть. Моя любовь к нему перейдет все границы, куда бы Господь ни завел его.
— Колтон Райан Маккензи-Джентри. Я получил все, о чем мечтал, — его глаза закрылись, а грудь поднялась лишь наполовину. Искусственное дыхание не помогло бы, тем более, когда кровь не циркулирует.
— Я тоже, — сказал я ему, целуя в лоб.
— Передай маме и Мэйзи, что я их люблю, — его слова звучали медленнее, сопровождаясь неполными вдохами.
— Обязательно передам. Они так тебя любят. У тебя есть мама, папа и сестра, которые готовы на все ради тебя.
— Я люблю тебя, папа, — прошептал он.
— Я люблю тебя, Кольт.
В его груди снова загрохотало, а затем его рука опустилась с моего лица, и он обмяк.
— Кольт? — я нащупал пульс, которого не было. — Кольт! Нет!
Я скользнул под него и сел, обхватив его руками, когда его голова откинулась на мою грудь.
Из моего горла вырвался первобытный крик. Потом еще один, пока мое тело не затряслось от рыданий. Рядом со мной села Хавок и начала выть, низко и жалобно.
Позаботься о нем, Райан.
— Бекетт, — мягко сказал Марк. Когда я поднял голову, он стоял на коленях рядом со мной, его глаза были полны непролитых слез. Мои глаза стали медленно затуманиваться, затем прояснились.
— Его больше нет, — мои руки сжались вокруг его маленького тела.
— Я знаю. Ты сделал все, что мог.
— Сегодня утром я приготовил ему булочки, — сказал я, проводя рукой по его мягким волосам. — Он хотел побольше сыра, и я дал ему его. Я сделал ему булочки.
Это было несколько часов назад.
Несколько часов.
А теперь его нет.
— Что ты хочешь делать дальше? — спросил Марк.
Я понял, что вокруг нас стоит полдюжины парней. Дженкинс опустился на колени и проделал те же действия, что и я только сжал рот в плотную линию и снова встал.
Хотеть? Что я хочу делать? Мне хотелось снова закричать, разорвать все в этом лесу в клочья. Я хотел разнести гору в щепки своими кулаками. Я хотел смотреть на своего маленького мальчика, слышать его смех, видеть, как он бегает по площадке своего домика на дереве. Я хотел, чтобы он вырос, хотел встретить мужчину, которым он должен был стать. Но он был недосягаем для меня. Желание не имело значения, когда от тебя ничего не зависело.
— Мне нужно отвезти его к матери.
Глава двадцать восьмая
Элла