Примерно через час она уснула, повернувшись к Бекетту. Он прижал ее к своей груди, провел руками по ее волосам, и я невольно подумала, не так ли он держал Кольта, когда тот умирал. Потом я отогнала эту мысль и засунула ее за дверь, которую открою, когда буду готова к ответу.
Вошла Ада, держа в руках рюкзак.
— Тебе это нужно? Она сказала проверить карман.
Я залезла в рюкзак и достала кофту Кольта. Там не было ни крови, ни слез, ничего, что указывало бы на нанесенную ему травму. Я осмотрела первый карман и обнаружила пустоту. Следующий тоже будет пуст, если верить логике. В конце концов, если они близнецы, это не значит… Мои пальцы наткнулись на что-то тонкое и сморщенное. Я потянула, и дыхание перехватило.
Это был красный лист.
***
В тот день, когда мы хоронили Кольта, солнце светило необыкновенно ярко. Оно пробивалось сквозь листву деревьев на маленьком острове, усеивая землю крошечными пятнами света. Поднялся ветерок, обрушив на землю каскад цветов, в основном золотистых от осины.
Я стояла между Бекеттом и Мэйзи, когда они опускали в землю маленький белый гроб Кольта. Мэйзи отказалась надеть черное, сказав, что это глупый цвет и Кольт его ненавидит. Она надела желтое, цвет солнечного света, и сжала в руках розового медвежонка Кольта.
Своего голубого она положила к нему вчера вечером, сказав, что только так они могут быть вместе. Но глядя, как свет уходит из ее глаз, я поняла, что мы хороним не только Кольта, но и частичку Мэйзи.
Эмма, маленькая девочка, которую спас Кольт, стояла рядом с родителями, по ее щекам текли крошечные слезы. Я безмерно гордилась тем, что сделал Кольт, и не могла заставить себя желать зла Эмме, она ни в чем не виновата. Но я все еще не могла понять, как Бог мог обменять жизнь одного ребенка на жизнь другого.
Был ли это Кольт вместо Эммы?
Или я слишком усердно молилась последние пару лет и случайно обменяла Кольта на Мэйзи своими отчаянными мольбами о том, чтобы она жила?
Очередь скорбящих стала подходить к нам, желая выразить свою скорбь. Зачем мне слушать, как сильно они по нему скучают? Я едва могла дышать, пытаясь впитать в себя боль Мэйзи и поддержать Бекетта. Для чужого горя просто не оставалось места.
— Я не могу, — сказала я Бекетту.
— Ладно, я справлюсь, — сказал он и проводил меня к маленькой скамейке, которую мы поставили на острове после смерти Райана. Мэйзи села рядом со мной, Бекетт и Ада принимали соболезнования, а Ларри провожал всех к маленьким лодкам, которые мы наняли, чтобы доставить людей на берег.
— Теперь я такая же как ты, мама.
— Какая детка?
Ее глаза не отрывались от Кольта.
— У нас обеих здесь братья.
Еще одна волна горя нахлынула на меня, затягивая в такие густые волны, что я не могла дышать, не могла видеть дорогу. Как кто-то смог пережить потерю ребенка? Почему боль просто не остановит мое сердце, как она постоянно угрожала, и не отправит меня вместе с ним?
Рука Мэйзи нашла мою, и в легкие потянулся воздух.
— Мы должны быть сильными, — наконец-то я нашла в себе силы ответить ей.
— Бекетт тоже с нами, — она перевела взгляд на Бекетта, который кивал и пожимал руку последнему из очереди. — Оба его лучших друга здесь.
Я в тысячный раз сглотнула, пытаясь прогнать постоянный комок в горле, наблюдая за ним. Он стоял крепко и уверенно, справляясь с тем, с чем не справилась я, хотя его горе не уступало моему. Он просто был настолько сильным.
Вскоре на скамейке остались только Бекетт, Мэйзи и я, сидящие лицом к дому, который Бекетт построил для нас.
— Вы готовы? — спросил Бекетт. — Мы можем пробыть здесь столько, сколько захотите.
Мне было невыносимо смотреть, как они засыпают грязью моего маленького мальчика, заслоняют солнечный свет на его лице. Это было слишком неправильно.
— Да, пойдемте.
Мы прошли мимо места, где рабочие закапывали Кольта, и я остановилась у надгробия Райана, положив руку на гладкую гранитную поверхность.
— Теперь он с тобой. И я знаю, что ты никогда не хотел быть родителем, но ты должен им стать, хотя бы ненадолго. Пока мы не окажемся там. Убедись, что он играет. Научи его всему, что он хочет знать. Обнимай его и люби. Он твой на некоторое время, — мое зрение затуманилось и Бекетт взял меня за руку. Я повернулась и увидела Мэйзи, стоящую на коленях у края могилы Кольта, ее плечи тряслись. Я двинулась вперед, но Бекетт остановил меня.
— Дай ей секунду.
Я услышала ее тоненький голосок, говоривший с ним. Я не могла разобрать слов, но знала, что это было только для них двоих, как и многое другое, пока он был жив. Бекетт стоял молча, поддерживая меня, пока Мэйзи не была готова.