Стены были выкрашены в те же мягкие оттенки, что и фойе главного здания, полы — темные и приветливые, ковры — чистые и современные. Справа, когда я прошел дальше внутрь, показалась кухня — хорошее сочетание светлых шкафов, темного гранита и приборов из нержавеющей стали.
— По крайней мере, мы можем готовить, — сказал я Хавок, глядя на обеденную зону, где могли разместиться восемь человек.
Затем я перевел взгляд с кухни на гостиную, и у меня отпала челюсть. Гостиная имела второй сводчатый этаж в классической А-образной раме и тянулась по всей ширине дома. Окна от пола до потолка пропускали послеполуденный свет, который проникал сквозь деревья и отражался в озере. Горы возвышались над землей, снег на вершинах обозначал линию деревьев. Если бы я когда-либо представлял себе место, которое могло бы стать домом, то, возможно, это было бы именно оно. Я никогда не видел более прекрасного места.
— Тук-тук! — раздался милый женский голос от входной двери. — Можно войти?
— Конечно, — ответил я, проходя в центр дома, где коридор вел прямо к двери.
— Мне очень жаль, — сказала она, закрывая дверь и появляясь в поле зрения.
Мое сердце чуть не остановилось. Элла. Она была самой красивой из всех, кого я когда-либо видел. Ее лицо было худее, чем на моих фотографиях, круги под глазами немного темнее, но она была очень красивой. Ее волосы были собраны в какой-то узел, а под темно-синим жилетом была надета голубая футболка — точно такого же ярко-синего цвета, как ее глаза. Джинсы идеально облегали ее тело, но было видно, что она похудела после… всего. Она не заботилась о себе. Ее улыбка не доходила до глаз, и я понял, что она все еще разговаривает со мной.
— Привет, я Элла Маккензи, владелица «Солитьюд». Я слышала, что Хэйли поселила вас в этом доме, но у нас возникла проблема с плитой, о которой она забыла, поэтому я хотела предложить вам другой дом, если вы не хотите, чтобы завтра сюда приехала ремонтная бригада.
Прошла неловкая минута, прежде чем я понял, что нужно ответить.
— Нет, все в порядке. Завтра меня все равно не будет почти весь день. Они не будут мне мешать. Или я могу взглянуть на нее сам.
— Я и не мечтала, чтобы вы это сделали, — она отмахнулась от меня, окинув хижину быстрым взглядом. — А в остальном все в порядке с вашим домом?
— Он прекрасен
Она кивнула, глядя в сторону озера, не замечая, что я смотрю на нее.
— Этот — мой фаворит.
Хавок придвинулась в мою сторону, привлекая внимание Эллы.
— А что ты думаешь о доме? — спросила она.
Хавок наклонила голову и изучила Эллу. Первое впечатление для нее очень важно, и если бы она сразу не полюбила Эллу, то надежды на то, что она сумеет это исправить, было бы мало.
— Можно? — спросила Элла, глядя на меня.
Я тупо кивнул, словно был мальчишкой-старшеклассником, запертым в комнате с девушкой, в которую он влюбился. Как, черт возьми, я собирался лгать ей? Скрывать, кто я такой? Как я зашел так далеко, не имея плана?
Она потрепала Хавок за ушами и тут же покорила ее.
— Вы не против, что она здесь? Когда я бронировал жилье, произошло недоразумение, — мой голос был хриплым, а горло сжималось от желания сказать ей все, что я хотел… должен был сказать.
Она сохранила мне жизнь.
Она дала мне силу притяжения, когда все пошло наперекосяк.
Она открыла окно, чтобы показать мне, что другая жизнь возможна.
Я разрушил ее мир и бросил ее, а она ничего не поняла.
Я был для нее просто чужаком.
— Вовсе нет. Я слышала, что она служебная собака?
Последнее поглаживание, и Элла встала, поднявшись мне чуть ли не до ключиц. Я всегда был крупным, но что-то в том, какой хрупкой она казалась, заставляло меня чувствовать себя огромным, как будто я мог поставить свое тело перед бурей, надвигающейся на нее, и защитить ее… даже если эта буря была создана мной самим.
— Она отставная военная служебная собака.
— О, — на ее лице появилось мрачное выражение, прежде чем она вернула фальшивую улыбку на место. — Как только мой сын узнает, что у вас есть собака, к вам может прийти гость. Он уговаривал меня завести собаку, но сейчас… ну, это просто не в моих силах и не с моим графиком, заниматься дрессировкой щенка.
Кольт. При мысли о том, что я наконец-то познакомлюсь с ним, меня пронзила волна предвкушения.
— Они могут быть очень ручными, — сказал я, проводя рукой по шее Хавок.
— Вы… вы ее куратор? — спросила Элла, изучая мое лицо.
Боже, я мог бы смотреть в эти глаза вечно. Как Мэйзи? Какое лечение она сейчас проходит? Опухоль уменьшается? Она уже операбельна?