У Мэйзи рак, и я — все, что у нее есть.
Так что, думаю, мне придется провалиться в кроличью нору.
— Элла
***
Я ступил на причал, вдававшийся в небольшое озеро сразу за моим домом, проверяя его на прочность. Да, эту штуку придется отремонтировать. Неудивительно, что они держали ворота запертыми. Солнце стояло прямо над головой, показывая, что наступило утро. Я пробыл в Колорадо почти две недели и понял, что главное в здешней погоде это разнообразие, потому что утром может идти снег, а к обеду будет почти сорок. У матушки-природы здесь были серьезные перепады настроения. Легкий туман накатывал с озера, задерживаясь у берегов небольшого острова, который покоился примерно в ста ярдах от центра озера. Я знал, что в конце концов мне придется воспользоваться маленькой лодкой, привязанной к причалу, и переплыть его.
Там был похоронен Мак.
Меня чуть не убило, когда мне не разрешили вернуться и похоронить его, и все же я почувствовал огромное облегчение от того, что мне не придется встречаться с Эллой, видеть ее выражение лица, когда она поймет, что я сделал — почему я жив, а ее брат — нет.
Хавок подбежала ко мне, стряхнула воду и бросила мячик к моим ногам, готовая в двадцатый раз или около того броситься в воду. В последние пару недель ей было неспокойно лежать целыми днями, да и мне тоже.
Я опустился на корточки и потрепал ее за ушами, в ее любимом месте.
— Ладно, девочка. Как насчет того, чтобы высушить тебя и пойти искать работу? Потому что я сойду с ума, если мы останемся здесь надолго, как пара мертвых гирь. И, честно говоря, я ожидаю, что ты в любой момент начнешь говорить в ответ, так что немного человеческого общения не помешает.
— Это нормально, что ты разговариваешь со своей собакой, — раздался сзади меня тоненький голосок. — Это не делает тебя сумасшедшей или что-то в этом роде? — его тон говорил об обратном.
Я оглянулся через плечо и увидел мальчика, стоящего по ту сторону ворот, одетого в джинсы и футболку «Бронкос». Его волосы были сострижены до блеска, вернее, были сострижены, но отрастали с легким блеском светлого пушка. Его шрокие брови были сведены вместе над кристально-голубыми глазами, и он внимательно осмотрел меня.
Глаза Эллы.
Это был Кольт. Я точно знал это. Я изо всех сил старался смягчить свой тон, прекрасно понимая, что ничего не смыслю в общении с детьми. Я решил, что для начала неплохо было бы не пугать его.
— Я всегда разговариваю с Хавок.
Она вильнула хвостом, как бы отвечая.
— Она собака, — его слова расходились с тоской в его голосе и с тем, как его взгляд остановился на Хавок, словно она была лучшим, что он когда-либо видел.
Я встал лицом к нему, а он выпрямил позвоночник и уставился на меня.
— Волноваться о безумии нужно не тогда, когда ты с ними разговариваешь, — сказал я ему.
— А когда они начинают отвечать тебе.
Его губы на секунду сжались, и он шагнул вперед, заглядывая за ворота, чтобы посмотреть на Хавок.
— Так ты сумасшедший?
— А ты?
— Нет. Но ты снял один из наших домов на шесть месяцев. Никто так не делает. Кроме сумасшедших, — его выражение лица мелькало то между осуждением меня, то между желанием поиграть с Хавок.
Он умолял Эллу завести собаку, и она уже почти согласилась, когда Мэйзи поставили диагноз. Но я не должен был этого знать. Я не должен был знать, что он хотел играть в футбол, но Элла слишком беспокоилась о сотрясении мозга. Я не должен был знать, что в этом году он должен был брать уроки сноуборда, или что он сбрил все волосы на свой день рождения, потому что его сестра потеряла свои. Я не должен был его знать, но я знал. И это был ад — не иметь возможности сказать ему об этом.
— Вообще-то, я взял его напрокат на семь месяцев. И ты выглядишь немного низкорослым, чтобы судить о людях, — я скрестила руки. Он без колебаний повторил мою позу.
— Это делает тебя еще более сумасшедшей. А я не подпускаю сумасшедших к своей маме или сестре
— Ааа, ты мужчина в доме.
— Я не мужчина. Мне шесть, но скоро будет семь.
— Понятно, — я сдержал улыбку, прекрасно понимая, что семь ему исполнится только через восемь месяцев. Но в этом возрасте время относительно. — Ну, я не сумасшедший. По крайней мере, она не считает меня сумасшедшим, — я кивнул в сторону Хавок.