Мой желудок сжался. Какой была грань? Как много ты мог рассказать чужому ребенку? Что Элла хотела бы, чтобы он знал?
К счастью, долго размышлять мне не пришлось, потому что ее внедорожник пронесся по грунтовой дороге рядом с моим домиком. Она затормозила, и вокруг шин поднялось облако пыли. Мое сердце заколотилось от предвкушения. Сколько мне, черт возьми, было? Пятнадцать?
— Дерьмо. Она нашла меня
— Эй, — мягко сказал я.
Он посмотрел на меня, его нос и рот сжались.
— Не ругайся.
— Дерьмо — не самое плохое слово, — пробормотал он.
— Почти всегда можно найти слово получше, и мне кажется, что твоя мама позаботилась о том, чтобы ты был достаточно образован, чтобы найти его. Пусть она гордится тобой.
Выражение его лица выпрямилось, и он торжественно кивнул.
— Кроме того, судя по ее лицу, у тебя уже есть проблемы, — прошептал я.
— Колтон Райан Маккензи! — крикнула Элла, направляясь к нам. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
Я встал, и Хавок тут же отступила в мою сторону.
— Да, — согласился Кольт, встав по другую сторону от Хавок. — Среднее имя означает, что меня посадят под домашний арест, — закончил он шепотом.
Элла прошла остаток пути до причала, и от нее волнами исходила ярость. Но поверх этой ярости был ледяной страх. Я ощущал его так же уверенно, как если бы она принесла с собой снежную бурю. Ее светлые волосы были свободно заплетены в косу, которая спадала чуть выше жилетки, а эти джинсы…
Я перевел взгляд обратно на нее, и в данный момент она сверлила дыру в Кольте.
— Ну? Что ты можешь сказать в свое оправдание? Берешь свой квадроцикл? Никому не говоришь? Сидишь здесь с незнакомцем? Ты напугал меня до полусмерти!
Боже, она была прекрасна в гневе, и это была единственная эмоция, которую я видел у нее с тех пор, как попал сюда. Каждый раз, когда я сталкивался с ней, она просто приподнимала бровь и говорила: «Мистер Джентри». По крайней мере, в данный момент ее гнев был направлен куда-то в другое место.
— Я прошел проверку, получил допуск и все такое, — сказал я ей.
Она бросила на меня взгляд, от которого у меня перехватило дыхание, и я почти обрадовался, что у меня никогда не было настоящей мамы. Этот взгляд был из фильмов ужасов.
Глаза Кольта расширились, и он прижал кулак ко рту.
— Кольт, — предупредила Элла, скрестив руки.
— У него есть собака, — сказал Кольт.
— И это дает тебе право не только вторгаться в пространство гостя, но и подвергать себя опасности? Когда я прямо сказала тебе не беспокоить мистера Джентри?
Ауч. Похоже, это объясняло, почему на встречу с Кольтом ушло две недели.
— Он не возражал. Он сказал мне, что она служебная собака и раньше была солдатом. Как и он. Знаешь, как дядя Райан.
Лицо Эллы опустилось, пелена печали затуманила ее глаза. В этот момент я увидел ту усталость, о которой она мне писала.
«Иногда кажется, что мир рушится, а я одна в центре, и мои вытянутые руки пытаются его удержать. И я так устала, Хаос. Не могу не задаться вопросом, как долго я смогу продержаться, прежде чем мы все рухнем под тяжестью».
Письмо номер семнадцать. Я увидел женщину, написавшую эти письма, которая пленила меня лишь своими словами. Мои пальцы сжались от желания притянуть ее к себе, обхватить руками и сказать, что я буду держать этот мир столько, сколько ей нужно. Именно поэтому я и оказался здесь, чтобы сделать все возможное для ее поддержки. Но я не мог этого сказать, потому что если Хаосу она могла позволить сделать это, даже принять его любовь, то Бекетту — нет. И если бы она узнала, почему я хранил этот секрет… что ж, она, вероятно, похоронила бы меня там, рядом с Райаном. Бог знал, что я уже сто раз желал себе такой участи.
— И я уверена, что он сказал тебе, что работал с дядей Райаном? — спросила Элла, ее взгляд с неодобрением переместился на меня.
Ах, вот почему она внесла меня в список запрещенных к посещению.
У Кольта открылся рот, и он посмотрел на меня так, словно у меня был какой-то плащ супергероя.
— Правда? Ты знал моего дядю?
— Да. Он был мне ближе всех, — это вырвалось прежде, чем я успел сдержать себя. — И нет, я не сказал ему, потому что не знал, захочешь ли ты, чтобы он знал, — сказал я Элле.
Ее глаза на секунду закрылись, и она вздохнула, так похоже на предыдущее движение Кольта, но не так драматично.
— Мне жаль, что я предположила, — тихо сказала она. — И за то, что он вторгся в твое пространство. Этого больше не повторится, — последняя фраза была направлена прямо на Кольта.
Он медленно пнул грязь под ногами.
— Он меня не беспокоил. На самом деле, для меня было честью познакомиться с тобой, Кольт. Если твоя мама будет не против, ты всегда можешь навестить Хавок. Она очень любит играть в мяч, и я не уверен, заметил ли ты, но я уже староват, чтобы все время гоняться за ней.