— Пицца! — закричали оба ребенка, а затем поприветствовали друг друга, Кольт подпрыгнул, чтобы дотянуться до Мэйзи.
Я пристегнул каждого ребенка к детским сиденьям, которые купил для грузовика, и погрузил все вещи на заднее сиденье, пока Элла заказывала пиццу. Хавок запрыгнула в кузов между детьми. Элла значительно успокоилась после того, как онколог сказал ей, что Хавок совершенно безопасна для Мэйзи.
Я ехал обратно через Теллурид, пока Кольт и Мэйзи обсуждали достоинства сыра и пепперони.
— У нас когда-нибудь был разговор, в котором мы могли бы закончить фразу друг за друга? — спросил я Эллу.
— Нет. У них как будто свой собственный язык. Они просто знают, о чем думает другой, еще до того, как другой закончит, поэтому и не говорят.
— Жутковато, но здорово.
— Именно так.
Как естественно было бы взять ее за руку, провести поцелуем по ее ладони. Все в этом чувствовалось легко и правильно. Так же, как и в письме к ней… не факт, что она узнает об этом в ближайшее время.
Я остановился перед пиццерией и припарковал машину.
— Свободное место для парковки прямо перед входом? Похоже, пицце суждено быть сегодня! — объявил я.
Дети победно подняли руки, но у Мэйзи они были не такими сильными.
Мы с Эллой вылезли из машины, но я опередил ее на тротуаре.
— Ты же понимаешь, — сказал я ей.
— Ты не платишь за пиццу, — запротестовала она.
— Но я плачу.
— Не платишь, — она сложила руки на груди.
— Плачу.
Она подалась вперед и уставилась на меня, вся в гневе и упрямстве. Мой взгляд упал на ее губы, приоткрытые и идеальные. Столь привлекательные для поцелуев.
— Я плачу, — сказала она мягко и медленно, словно знала, что я изо всех сил стараюсь держать свои чертовы руки при себе.
— В твоих снах.
Выражение ее лица стало таким мягким, что я бы заплатил миллион долларов, чтобы узнать, о чем она только что подумала.
— Хорошо, — сказала она. — Но только если ты согласишься поужинать с нами.
— Договорились.
— Нет!
— И я тоже!
Мы оба повернулись, чтобы увидеть близнецов, которые насмехались над нами через открытую дверь, с огромными ухмылками на лицах.
— Да, да. Ладно. Успокойтесь, вы двое, или я положу вам анчоусы, — пригрозил я, не скрывая раздражения. — Может, возьмем еще пиццу?
— Я заказала три, — сказала Элла, пожав плечами.
Мы стояли и улыбались друг другу как идиоты, оба зная, что она планировала, чтобы я остался на ужин задолго до нашей маленькой сделки.
Хавок спрыгнула вниз, когда я шел к пиццерии, и я обернулся, чтобы почесать ее за ушами.
— Защищай Мэйзи и Кольта.
Она помчалась прочь, умостив свой зад прямо под открытой дверью.
— Элла! — Хэйли помахала рукой, и я вошел в здание, когда две женщины начали болтать у багажника грузовика.
Пять минут спустя — три пиццы были у меня, я вышел из пиццерии и чуть не уронил коробки. Пожилая, хорошо одетая пара, которая шла с противоположной стороны дороги, где Хэйли стояла и разговаривала с Эллой, приостановилась. Но не сама пауза вызвала у меня недоумение, а выражение их лиц. Они смотрели на близнецов в полном шоке. Хавок встала, она всегда хорошо разбиралась в людях, и я начал идти вперед. Женщина шагнула, словно не могла контролировать свои действия, а Хавок оскалила зубы и зарычала. Элла обернулась на рычание, и когда она затаила дыхание, у меня уже была вся необходимая информация.
— Нет! — огрызнулась она, но не на Хавок, а на пару. Она подошла к Хавок, которая уже показала зубы, и повторила. — Нет. Уходите. Сейчас же.
Я подошел к паре сзади, потом сбоку, перекладывая пиццу на пассажирское сиденье, чтобы оказаться между ними и Хавок.
— Не подходите ближе. Если вы хоть рукой шевельнете в сторону этих детей, она вцепится в яремную вену, — мой голос был ровным и низким. Как только я начинал волноваться, Хавок становилась опасной.
— Эта собака опасна, — сказал мужчина, с усмешкой глядя на меня.
— Только для тех, кого она считает угрозой для близнецов или Эллы. А теперь, я полагаю, Элла попросила вас уйти, — я шагнул вперед, заставив парочку отступить, зная, что Хавок последует за мной и даст Элле возможность закрыть дверь, чтобы не подвергать близнецов опасности.
Услышав, как захлопнулась дверь, я расслабился, а Хавок спрятала зубы.
— Кто вы такой? — потребовала женщина.
— Это не ваше дело.
— Это не твои дети, — прорычал мужчина.
— Они также и не ваши, — сказал я. — Но я принадлежу им, и это главное. И могу сказать, что если вы хоть раз приблизитесь к ним без разрешения Эллы, Хавок будет меньшей вашей проблемой.