— Но ты не доверишь мне.
Как долго письмо Райана могло удерживать его здесь? Неужели он настолько поверил в свою благородность из-за этого письма, что готов пожертвовать собой ради брака? Могу ли я доверять этой благородности, чтобы он оставался здесь достаточно долго, чтобы спасти Мэйзи? Все это казалось таким запутанным клубком.
— Я никому не верю, когда тот говорит, что останется, и ты уже предупредил меня, что я не должна этого делать. В конце концов, ты уйдешь.
— О нет. Ты не можешь использовать мои слова против меня, пока не поймешь их правильно. Я сказал, что ты не позволишь мне остаться, что ты вытолкнешь меня. Но, похоже, тебе даже не нужно, чтобы я все испортил, прежде чем ты начнешь меня выгонять. Ты так поступаешь со всеми, кто приближается к тебе? Или мне просто повезло?
Я игнорировала правду в его словах, отказываясь смотреть в воображаемое зеркало, которое он поднес к моему лицу.
— Знаешь что? Все это не имеет значения. Не тогда, когда это огромная ложь. Мы бы совершили мошенничество, Бекетт. Фальшивая бумажка о несуществующих отношениях, и если бы нас поймали… Я не хочу подвергать детей такому испытанию.
Его челюсть сжалась в напряженную линию, и он лишь кивнул мне, прежде чем повернуться и пойти вниз по ступенькам.
Хавок тут же бросила меня, чтобы последовать за ним, маленькая предательница, какой она и была. У подножия ступенек он обернулся.
— Ты действительно хочешь сказать, что не готова поступиться своей моралью, чтобы спасти жизнь своей дочери? Чтобы отдать мне часть того драгоценного доверия, которое ты держишь под замком крепче, чем Форт-Нокс?
Я почувствовала словесный удар до самых пальцев ног. Неужели я действительно так поступала? Выбирая свою мораль, свои проблемы с доверием вместо жизни Мэйзи? Неужели я была настолько измучена, что не могла поверить? Не могла поверить, даже когда за него поручился мой родной брат?
Райан.
— Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла? — мой голос смягчился.
— Хочу.
— Хорошо. Расскажи мне, как умер Райан.
Цвет исчез с его лица.
— Это нечестно.
В моей груди загорелась частичка той теплой, пушистой надежды.
— Не заставляй меня лгать тебе, — умолял он… или угрожал. Я не могла понять.
Я стояла молча, ожидая, что он скажет что-то другое, даст мне немного доверия, о котором он просил. Поставит себя в уязвимое положение. Но чем дольше мы смотрели друг на друга, тем более жесткой становилась его поза, пока он снова не стал тем закаленным солдатом, которого я встретила в его первый день в «Солитьюд». Я почувствовала горечь утраты, как будто что-то редкое и ценное исчезло, не успев даже осознать его ценность.
— Приятного вечера, Элла. Я заберу Кольта завтра на тренировку в десять.
— Что? Тренировка по футболу? — как будто наша ссора была чем-то обычным и на нее можно было не обращать внимания. Как будто мы только что не засунули между собой динамитную шашку и не подожгли фитиль.
— Да. Футбол. Потому что я обещал. Это то, что я делаю. Когда я даю кому-то обещание, я его выполняю, и это вдвойне касается твоих детей. И раз уж ты, видимо, не хочешь верить мне на слово, мне придется показывать тебе это снова и снова.
Он открыл дверь, и Хавок запрыгнула в грузовик. Затем он забрался внутрь и оставил меня стоять на крыльце с открытым ртом, пытаясь понять, что черт возьми, только что произошло.
***
— Ну что? — спросила я Аду, запихивая в рот очередное печенье с арахисовым маслом. Кольт и Мэйзи спали в нашем доме, а Хэйли смотрела на меня, пока я будто вернувшись в детство, выкладывала Аде все, что накипело.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — спросила она, вынимая еще один противень из печи и ставя его остывать.
— Твои мысли? Мнение, что угодно, — потому что мне нужен был кто-то еще, кто сказал бы мне, что я не псих.
— Я думаю, что один очень красивый мужчина предложил тебе способ спасти твою дочь, — она прислонилась к противоположной стойке, вытирая руки о фартук.
— Что? Значит, это я не права? Он попросил меня выйти за него замуж, Ада. Это дает право постороннему человеку на моих детей ради страховки. Страховки, которую он может отозвать в любой момент, когда ему захочется подать на развод. Черт, права на «Солитьюд».
— Только если ты позволишь. Ты хочешь сказать, что не можешь составить брачный контракт или что-то вроде того, что ограничит его права? Так же, как ты поступила бы с Джеффом, если бы он вошел через эти двери.
— Джефф не вернется.