Я достала белый конверт, где было много фотографий.
— Думаю, она где-то посередине.
Я перелистывала фотографии, смотря на Бекетта по всему миру, с другими солдатами, такими же, как он, как Райан. Пока я не присмотрелась и не увидела, что на групповой фотографии изображен Райан. У меня перехватило дыхание, и я провела большим пальцем по его знакомому лицу, а в груди поселилась слишком знакомая боль.
— Я скучаю по нему, — тихо сказала я.
— Я тоже, — костяшки его пальцев побелели на руле. — Но это хорошо. Скучать по нему. Горе означает, что у тебя был кто-то, о ком стоило горевать.
Я нашла фотографию, где солдаты стояли в три ряда, все в камуфляже и с бородами. На секунду я позволила себе задуматься, и не прошло и секунды, как мой рот открылся.
— Кто из них Хаос?
Когда мы подъехали к красному светофору, Бекетт повернул голову в мою сторону, и я на долю секунды почувствовала себя виноватой. Знал ли Бекетт, как Хаос относился ко мне? Или о том, что я чувствовала к нему?
Его взгляд упал на фотографию.
— Он третий слева.
Я смотрела на фотографию, желая впервые увидеть Хаоса, когда мы заезжали на парковку перед рестораном. Там был Бекетт, серьезный, как всегда… Там были еще два солдата, у обоих были густые короткие бороды и солнцезащитные очки.
Дверь со стороны водителя захлопнулась. Бекетт уже выключил зажигание и вышел из машины.
— Думаю, тема закрыта, — мысленно сказала я себе, в последний раз рассматривая лица, а затем с тяжелым сердцем засунула фотографии обратно в конверт. Смогу ли я когда-нибудь снова взглянуть на них? Будет ли у меня когда-нибудь возможность задать вопросы?
Я положила конверт обратно в бардачок как раз перед тем, как Бекетт открыл мою дверь и помог мне спуститься. Каблуки и ступеньки не всегда были самым простым сочетанием. Затем мы вошли в ресторан, маленькое семейное итальянское заведение, которое я очень любила. Когда мы подошли к нашему столику, Марк уже ждал нас у столика.
— Ого. Гутьеррес? — спросил Бекетт, когда Марк обошел стол и поцеловал меня в щеку.
— Рад тебя видеть, Джентри. Присядем?
Бекетт протянул мне стул, и я села на него, придвинувшись. Это был почти обычный жест, но благодаря ему я чувствовала себя защищенной, окруженной заботой и немного не в своей тарелке.
— Значит, ты не просто руководишь спасательной командой, — сказал Бекетт, когда мужчины заняли свои места.
— Нет, я просто доброволец. Это помогает мне быть начеку, в Теллуриде не так много семейных дел, — он пожал плечами. — Как и ты, просто занимаюсь этим ради удовольствия.
Бекетт медленно кивнул.
— Значит, вы знакомы, — негромко сказала я, хотя в тот момент мне казалось, что это не так.
— Спасибо, Марк, что встретился с нами в субботу вечером. Я знаю, что у вас с Тесс вечер свиданий.
— Без проблем. На самом деле она уехала в Дюранго на выходные с детьми. Поверьте, я бы предпочел быть здесь с вами, а не ужинать со своей тещей. Так в чем дело?
— Хочешь рассказать ему о своем предложении? — спросила я Бекетта, и он взял инициативу в свои руки.
Потребовался бокал вина и весь ужин, но он объяснил все как можно подробнее, начиная с лечения, счетов, страховки и заканчивая своей идеей брака.
Элла Джентри.
Я мысленно выкинула эту картинку из головы. Однажды я уже выходила замуж по прихоти, и второго раза точно не будет. Мне было все равно, как хорошо звучит его фамилия в сочетании с моим именем.
— Ты хочешь жениться на Элле? — спросил он Бекетта, когда официантка убрала наши тарелки.
— А ты бы захотел жениться на женщине, которая не заинтересована в браке с тобой? — ответил Бекетт.
Я вскинула голову и посмотрела на него. Нет интереса? Это было не отсутствие интереса к Бекетту, это был непреодолимый интерес к моему здравому смыслу и… логике.
— Но я бы согласился, если бы она этого хотела, — закончил Бекетт.
Отлично. Все, что мне было нужно, это гигантская табличка над головой с надписью «в беде», и моя жизнь была бы завершена.
— Ладно, тогда не будем затягивать с этим вариантом, — сказал Марк, его взгляд метался, между нами двумя. — Никому не нужен брак по расчету. Итак, Элла. Теперь, когда я имею представление о том, что происходит, настала твоя очередь. По телефону ты упомянула об одной идее?
— Да, — я повернулась на стуле, чтобы посмотреть на Бекетта. — Ты предлагаешь сделать Мэйзи своей дочерью? Верно? Даже если это будет только на бумаге?
— Да. И Кольта тоже… как моего сына, разумеется. По закону.
От одних этих слов у меня в животе разлилось тепло, а может, это было вино. В любом случае, это придало мне смелости продолжать.