Дед сидел у двери на табурете и выглядел отрешенным, будто происходящее здесь его вовсе не касалось. Когда солдаты въехали во двор, пожилой человек откуда-то принес большую охапку сена. Бросив ее лошадям, он не пошел в дом, а остался во дворе. Эрнст видел через закопченное стекло, как старик разговаривает с животными, осторожно счищая намерзшие на их мордах мутные ледяные сосульки.
Когда пожилой человек зашел в дом, его незваные гости уже вовсю хозяйничали внутри. Старик пододвинул ведро с растопленным снегом ближе к печной трубе и скромно сел на табурет у двери. Руки он сложил на коленях, после чего уперся затуманенным взглядом в одну точку. Он неподвижно сидел, когда солдаты, громко переговариваясь, раздевались и развешивали свои вещи для сушки. Тихонько сидел, когда Йохен раскладывал продукты на столе, а Эрнст нахально рылся в чужом хламе под полкой. Старик был неподвижен, когда солдаты длинными ножами вскрывали консервные банки и ели, кроша ржаным хлебом на стол. Он и сейчас сидел, уставившись потухшим взором в пустоту.
Эрнст Хельвиг перевел взгляд на старую икону, бережно хранимую хозяином в углу под потолком.
– Ты ему не нравишься! – молодой человек пихнул локтем товарища. – Смотри, как он на тебя смотрит.
– Кто? – не отрываясь от своего занятия, спросил Йохен. Он продолжал старательно набивать трубку.
– Святой, на дощечке… – Эрнст, улыбаясь, кивнул в сторону занавески.
Йохен сначала поднял глаза на старика, а затем повернулся и посмотрел на икону.
В желтом мерцании тонкой восковой свечи струился размытый лик. Сквозь черную копоть на покрытой трещинами доске тускло отсвечивало позолотой изображение Иисуса. Изогнутые вверх брови, резкие морщинки и черные точки глаз. Его взгляд и впрямь казался строгим, а зрачки, обведенные тонкой золотой нитью, гневно вспыхивали огненными искорками.
– Ух, как сверкает на тебя! Того и гляди, испепелит! – Эрнсту явно нравилась его собственная шутка, и он засмеялся.
– Угомонись, Хельвиг, это не смешно! – Йохен был раздражен. Но молодой человек и не думал униматься.
– Боишься русского бога? А ты помолись ему, и он тебя помилует! – Эрнст шутливо перекрестил товарища.
– Ты ведешь себя, точно варвар! Да будет тебе известно, что у нас с русскими один бог! И прекрати юродствовать, я не намерен потакать твоей глупости! – Шаппер отвернулся от Хельвига и принялся возмущенно сипеть трубкой, выпуская клубы ароматного дыма.
– О, запыхтел как паровоз! Обиделся! Наш капеллан был бы тобой очень доволен! При встрече я обязательно расскажу ему, как ты вступился за русского бога. Может, тогда наш святой отец от вермахта возьмет тебя к себе в псаломщики. – Эрнст заливался смехом. – Ты будешь у него лучшей служкой!
Йохен попыхивал трубкой и не обращал внимания на остроты. Хельвиг некоторое время еще пытался зацепить товарища, но, видя тщетность своих усилий, скоро отстал совсем. Он протянул руку и взял со стола кружку с кофе. Подув на нее и сделав осторожный глоток, солдат переключил внимание на старика.
– Не слушай его, дед. У нас с вами нет ничего общего! А потому и боги у нас разные. – Эрнст обхватил пальцами пряжку своего ремня. – Видишь, что здесь написано? Эти слова означают: бог с нами! А вот вы своего прогнали! Вы позабыли о нем! Без вашей веры он ничтожен и слаб. Кому такой бог теперь нужен? Кого он может спасти? Кого защитить? – солдат усмехнулся. – Вот что я скажу тебе: молись-ка ты лучше на Сталина!
Старик никак не реагировал на молодого человека, и тот помахал ладонью перед его лицом. – Эй, ты меня слышишь? Ты коммунист? – старик по-прежнему смотрел в одну точку.
– Не понимаешь? – Хельвиг навел на него указательный палец и сделал вид, будто прицеливается.
– Руки вверх! Ты что, глухой? – Эрнст повернулся к товарищу.
– Послушай, Шаппер, как ты думаешь, что он ест? Траву эту, что ли? – солдат щелкнул пальцем по сухому венику на стене. Вниз с шорохом посыпались листья.
– И сколько ему лет? Я думаю, девяносто или все сто. А может, он вообще не ест? – Хельвиг опять хохотнул, довольный своей шуткой.
Шаппер, окутавшись дымом, молчал. Эрнст, не стесняясь, разглядывал хозяина этого убогого жилища.
– Йохен, смотри какие у него шикарные валенки! В таких никакие морозы не страшны. – Молодой человек с восхищением уставился старику на ноги. – Послушай, дед, какой у тебя размер? Давай меняться!
Когда Хельвиг нагнулся и бесцеремонно стащил со старика валенки, Шаппер не выдержал и прикрикнул на товарища:
– Да что на тебя нашло, Эрни? Оставь деда в покое! Посмотри, у него и так ничего не осталось! А ты собираешься забрать последнее!