Таня представила меня как близкого друга, друга, которого она очень любит, и он посмотрел на меня с высоты человека, носящего шелковые галстуки и костюмы, сшитые на заказ. Кроме того, он был обладателем серых, холодных глаз и лица, не знавшего улыбки по меньшей мере в течение последних десяти лет. Было заметно: он сделал перерыв между двумя деловыми встречами, чтобы исполнить формальности, которые позволяли ему взять в жены Таню. Ничего другого не наблюдалось. Я был пустым местом, и Ветеринар, который мог поднять на руки огромную собаку, не изменившись в лице, да еще и спасти ей жизнь, тоже был пустым местом. Марина шла с ним под руку. Цветы и листья деревьев отражались в ее глазах. Она была живописно призрачной, не от мира сего. Замок казался ее естественной обителью.
Эдуардо сказал, что не может больше выносить того, что происходит: «Сейчас со мной что-нибудь случится». На нем был такой же, как у меня, костюм, тоже черный, только на брюках не было отворота. Белокурые блестящие волосы золотыми ручейками ниспадали на лацканы пиджака.
– Тебе не кажется несколько претенциозным это место?
– Мне тут нравится, – ответил я. – Недалеко от поселка и очень живописно.
– Я еще не видел ни одной свадьбы, в которой не было бы чего-нибудь смешного, – сказал Эдуардо, темные очки которого пускали солнечных зайчиков.
– Ты думаешь, Таня будет счастлива?
– Это же гангстер, неужели не видишь? Сестра всегда хотела стать подружкой гангстера.
Каждый раз, когда я видел сон, Таня была в нем все более далекой, все более несбыточной мечтой, потому что ее мечты не имели ничего общего с моими.
Ее мечта была о богатстве, о внушительном черном «мерседесе», о шофере и секретаре и еще о телохранителе. А я уже знал, что, сколько бы я ни крутился, никогда этого ей дать не смогу.
– Он, должно быть, дурак, – изрек я Эду.
– Думаю, мне не придется работать. Я посвящу себя тому, чтобы быть его шурином. Он всерьез принял то, что я сверходаренный. Так что теперь жизнь моя устроена.
Я вновь посмотрел на гангстера. За это время он стал еще больше, раздулся от собственной важности. Он просто перерос самого себя. Он сам секретарь-телохранитель, шофер, автомобиль. А может быть, еще и яхта, шикарный дом, деньги в банке, бизнес, деловые переговоры, телефоны для ведения деловых переговоров, партнеры, совещания, стремительность. Как все это ему досталось? Как люди попадают на Луну? Таня уже была с ним на Луне, но все равно меня утешал этот в последний раз увиденный образ бледной девушки со светло-каштановыми волосами, удержавшийся в мире житейских мелочей.
– Дом, в котором они будут жить в Мексике, такой же большой, как этот замок, – сказал Эду. – У него и яхта есть, на которой он может плавать, куда захочет, есть лошади, собаки, короче, много чего. Я очень доволен тем, что породнился с ним. Несимпатичный мужик, – продолжал Эду. – С ним только соберешься поговорить, а он уже смотрит на тебя так, словно ты вот-вот скажешь глупость. Но глупость – это еще не все. Он умеет оценивать людей. Я хочу сказать, он сразу определяет, чего ты стоишь.
– А как с тобой, он уже оценил тебя? – спросил я.
Эду кивнул в знак согласия.
– Скоро я узнаю, сколько стою.
– А мне, – сказал я, – всегда казалось, что у людей, обладающих властью, нет внешних признаков власть имущих. В кино такое проходит, потому что каждый актер должен продемонстрировать определенное качество своего персонажа, но в реальной жизни мы похожи то на одно, то на другое, у нас нет необходимости показывать то, чем мы являемся, в этом нет смысла.
– Он гангстер и похож на гангстера. Ты похож на парня из среднего класса, который собирается поступать в среднюю школу, а я похож на нечто, не поддающееся классификации, и я именно такой. Или нет?
– Ты совсем не похож на парня из среднего класса? Не заблуждайся! Ты и впрямь так думаешь? Думаешь, что не похож? Ты такой же, как я.
– Не очень надолго, – ответил он.
Серый костюм его зятя закрывал газон замка и затмевал сияние дня.
– Нас отличает друг от друга честолюбие замыслов, – сказал Эду, имея в виду себя и меня.
– Ты будешь всего-навсего его рабом. Не предавайся иллюзиям, – сказал я неуверенно, боясь остаться в одиночестве по эту сторону жизни.
– Итак, она уже выскочила замуж, – сказала мать, едва я переступил порог дома.