Меня ждут несколько коробок с видеокассетами, которые следует привести в порядок. Почти все фильмы относятся к серии «В», далее следует то, что я предлагаю своим клиентам-кинофилам, и наконец то, что я оставляю свиньям и эротоманам. Вспоминается имя одного человека, о котором на днях разговаривали посетители фильмотеки.
Вечером, когда наступает пора закрываться, мой шеф за деньгами не приходит. Вместо него является блондинка лет тридцати пяти от роду в мини-юбке и в туфлях на высоченных каблуках, которая закуривает, не спрашивая разрешения, считая, что раз я сижу, ее дым не будет меня раздражать. Первая же порция выдыхаемого дыма попадает мне прямо в нос, отчего я начинаю слегка покашливать.
Она смеется и говорит:
– Какой ты нежный.
Кажется, я никогда не видел ее в нашем поселке и поэтому спрашиваю, не приехала ли она из Мадрида.
– Прямо оттуда, – говорит она, – и прямо за деньгами.
– Ну, их маловато. День сегодня неудачный.
– Не будь таким серьезным, – говорит она и громко смеется. – Мне уже известно, что этот бизнес – пустое дело.
– Ну, не такое оно уж пустое, все, что исходит отсюда, – чистое. Видеофильмы, которые не продаются, возвращаются обратно.
– Да, но ведь нужно платить тебе жалованье, оплачивать счета за свет, за телефон, за аренду помещения. Не вижу смысла.
– Дело более прибыльное, чем кажется. В конце недели концы с концами сводятся.
– Не выпендривайся. Не верится, что ты на этом разбогатеешь. В самом деле, такой парень, и вдруг сидит в этой дыре целый день.
Давно никто не говорил со мной обо мне. Я уступаю ей свое место за прилавком. Она садится, положив ногу на ногу.
Нужно подождать, пока не позвонит шеф и не скажет, что женщине, которая сидит передо мной, можно доверять и я могу отдать ей деньги. Так что я спрашиваю ее, не хочет ли она что-нибудь выпить. Она отвечает, что выпила бы кока-колы, но поскольку кока-кола возбуждает ее, она предпочла бы пиво. Я спрашиваю, какое – с алкоголем или без. Она отвечает, что надо бы выпить безалкогольного, но в такое время, поздним вечером, она предпочитает с алкоголем. И я иду с этой избыточной информацией к автомату, выдающему напитки, который находится этажом ниже, где постоянно резвятся дети, пока их родители эти напитки распивают. Это люди, которым очень трудно проводить время дома в одиночестве. Они не выносят, когда их в буквальном смысле бросают дома, за исключением всего прочего. Хотя «все прочее» включает бар в «Аполлоне», крики их детей и знакомые физиономии одних и тех же официантов, одних и тех же соседей.
Второй взгляд на блондинку дает иную картину. Это уже не та женщина, что ворвалась на высоких каблуках в мой тихий мирок, называемый рабочим местом, а некто, давший себе труд принести из подсобного помещения стул для меня и приглашающий меня теперь рукой, чтобы я тоже сел.
– Похоже, у тебя много материала.
– У меня полный комплект.
– Я не поняла, у тебя что, и порнография есть?
– Ты правильно поняла. Иногда клиенты ее просят. Дело житейское.
– Тебе это не кажется отвратительной грязью?
– Не знаю. Я думаю об этом. Люди подобного сорта всегда были и всегда будут.
– Ты сам-то эти ленты смотришь?
– Иногда.
– Меня, по правде говоря, это возбуждало бы, если бы потом не пришлось раскаиваться, – говорит она.
– Вряд ли из-за этого стоит раскаиваться. Но и проходить через это никто никого не обязывает.
– Знаешь, а ты взрослее, чем кажешься.
– Не так уж я молод, как кажусь, – отвечаю я ей со смехом. И спрашиваю ее, хочет ли она еще одну банку пива. Она согласна. У нее действительно красивые глаза – что-то среднее между зелеными и голубыми. Самые красивые глаза, которые мне когда-либо приходилось видеть и которые, несомненно, смотрелись бы еще лучше, если бы она была одета попроще. Ее нельзя назвать женщиной в моем вкусе, но она вошла в видеоклуб, когда начало темнеть, когда жара в «Аполлоне» становится невыносимой, и она – единственная, кто смотрит на меня. Возвращаясь, я открываю стеклянную дверь банками пива и попадаю в поле зрения внимательной женщины, как в летнее море, затерявшееся где-то в другой части света.
Звонит шеф. Он говорит, что Соня – его подружка, пользующаяся его полным доверием, и что она время от времени будет забирать деньги.
– Ну как, хороша? – спрашивает он.
Я не отвечаю. Думаю, что будет лучше воздержаться от подобного комментария.
– Соня, – повторяю я громко, выкладывая банкноты и монеты на стол.