— Да, я — гражданское лицо, которое лучше разбирается в криминалистике, чем вся местная полиция, — возражает он. — Я даже позволил полиции приписать все заслуги себе.
Я представила, как к нам домой приходит полиция Таунсенда, чтобы попенять мне (в лучшем случае) или (в худшем) арестовать Джейкоба. Разве вмешательство в полицейское расследование не является правонарушением? Представляю последствия этого визита, когда станет известно, что тетушка Эм — мастер давать советы — не знает, где бродит по ночам ее собственный сын.
— Послушай меня, — говорю я. — Ты больше никогда не будешь так поступать. Никогда! А что, если было совершено убийство, Джейкоб? А если бы убийца начал охотиться на тебя?
Я видела, что он размышляет над сказанным.
— Тогда, — отвечает он, буквально восприняв мои слова, — я бы очень быстро убежал.
— Считай это новым неписаным законом: ты не будешь тайком ускользать из дому, не предупредив меня.
— С формальной точки зрения, я не ускользал тайком, — возражает он.
— Джейкоб, помоги мне…
Он кивает:
— Не бегать тайком на места совершения преступлений. Понятно.
Потом он взглянул мне в глаза — это случалось настолько редко, что я затаила дыхание.
— Но, мама, серьезно, жаль, что тебя там не было! Ссадины на теле погибшего…
— Джейкоб, этот человек умер ужасной, мучительной смертью и заслуживает хоть немного уважения.
Произнося эти слова, я уже видела, что он не понимает их смысла. Два года назад на похоронах моего отца Джейкоб спросил, откроют ли гроб, перед тем как опустить его в землю. Я подумала, что он хочет попрощаться с любимым дедушкой, но вместо этого Джейкоб прижал ладонь к холодной, похожей на пергамент щеке моего отца. «Я просто хотел узнать, какие мертвецы на ощупь», — объяснил он.
Я беру газету и складываю ее.
— Сегодня ты письменно принесешь детективу извинения за то, что помешал его работе…
— Я не знаю, как его зовут!
— Найди по Интернету, — советую я. — И считай, что ты под домашним арестом, пока я его не отменю.
— Под домашним арестом? Ты имеешь в виду, что мне нельзя выходить из дому?
— Нельзя, только в школу.
К моему удивлению, Джейкоб лишь пожимает плечами.
— В таком случае ты должна позвонить Джесс.
Черт возьми! Я совершенно забыла о его наставнице по социальной адаптации. Дважды в неделю Джейкоб встречается с Джесс, чтобы практиковаться в социальном взаимодействии. Джесс Огилви, студентка последнего курса Вермонтского университета, планирует посвятить себя обучению детей-аутистов. Она отлично ладит с Джейкобом. Он обожает ее ровно настолько, насколько терпеть не может то, что она заставляет его делать: смотреть кассиру в глаза, завязывать разговоры с незнакомыми людьми в автобусе, просить у стоящего рядом разрешение пройти. Сегодня они собирались побывать в местной пиццерии, чтобы Джейкоб попрактиковался в светских беседах.
Но чтобы эти планы воплотить в жизнь, ему необходимо выйти из дому.
— Еще кекс? — невинно спрашивает он, протягивая мне блюдо.
Я терпеть не могу, когда он понимает, что прав.
Спросите маму ребенка-аутиста, помогают ли ему вакцины, и она тут же ответит: «Разумеется!»
Спросите другую, и она с таким же жаром ответит, что нет.
Без преувеличений, нет единого мнения. И несмотря на то что некоторые родители подают в суд на государство, утверждая, что вакцины стали причиной развития аутизма у их ребенка, я не получала по почте ответ на групповой иск и не рассчитываю на государство.
Приведу лишь факты:
1. В 1998 году Центры контроля и профилактики заболеваний рекомендовали внести изменения в график профилактической вакцинации в Америке, добавив еще три прививки от гепатита Б (включая первую при рождении ребенка) и три от гемофилии Б, — их все необходимо сделать до достижения ребенком шестимесячного возраста.
2. Фармацевтические компании в ответ выпустили упаковки для многократного приема вакцин, причем консервантом выступал тимеросал — бактерицид, на 49 % состоящий из диэтилртути.
3. Хотя последствия отравления ртутью были изучены еще в 1940-х годах, Управление по контролю за качеством продуктов питания и лекарственных средств и Центр поддержки лечебных методик не учли количество ртути, которая попадет в организм новорожденного в результате этих вакцинаций. Фармацевтические компании тоже не забили тревогу, хотя новый график вакцинации означал, что двухмесячный ребенок в среднем во время регулярного медицинского осмотра получал за один раз дозу ртути, в сто раз превосходящую допустимые безопасные для человека значения.
4. Симптоматика аутизма до ужаса схожа с симптоматикой отравления ртутью. Приведу пример: когда ученые изучали пути попадания ртути в мозг приматов, они заметили, что обезьяны стали избегать смотреть в глаза.
5. В период между 1999 и 2002 годом тимеросал потихоньку исключили из большинства вакцин для детей.
Существует и другая точка зрения. Что диэтилртуть — та, что используется в вакцинах, — выводится из организма быстрее, чем метилртуть, которая и является ядом. Несмотря на то что теперь из большинства вакцин диэтилртуть исключили, по-прежнему наблюдается рост числа детей-аутистов. Центр поддержки лечебных методик, Всемирная организация здравоохранения и Институт медицинских проблем провели пять масштабных исследований, и ни одно не обнаружило связь между вакцинацией и аутизмом. С фактами не поспоришь, но приведенный ниже факт заставляет меня поверить, что какая-то связь все-таки прослеживается:
1. Мой сын выглядел, как обычный двухлетний ребенок, пока ему не сделали ряд профилактических прививок, включая прививку от дифтерии, гемофилии и гепатита Б.
Не думаю, что эта связь случайна. В конце концов, из ста детей, которым проводили вакцинацию по тому же графику, девяносто девять не стали аутистами. У каждого человека есть в генах маркеры для развития раковых опухолей, но если ты выкуриваешь две пачки сигарет в день, вероятность развития раковых опухолей выше, чем если не куришь. Дети с определенной генетической предрасположенностью не в состоянии так же легко, как большинство из нас, выводить ртуть, поэтому становятся аутистами.
Я не из тех родителей, который впадают в другую крайность: вообще избегают прививок. Когда родился Тео, ему тоже были сделаны все прививки. По моему мнению, польза от вакцин намного перевешивает риск возникновения осложнений.
Я верю в вакцинацию, искренне. Просто необходимо растянуть график по времени.
Только благодаря Джесс Огилви Джейкоб пошел на первый школьный бал.
Честно признаться, этого я от него не ожидала. С тех пор как Джейкобу был поставлен диагноз, в жизни моего ребенка многое из «А как же иначе!» превратилось в «Жаль, что не…». Не может поступить в колледж. Удержаться на работе. Встретить девушку, которая бы его полюбила. Теперь моим мечтам суждено воплотиться лишь в Тео. Я надеюсь, что Джейкоб органично впишется в окружающий мир, но хочу, чтобы его брат оставил свой след.
Именно поэтому, когда прошлой весной Джейкоб сообщил, что собирается отправиться на Весенний бал, я удивилась.
— С кем ты пойдешь? — спросила я.
— Ну, мы с Джесс еще об этом не думали, — признался он.
Я понимала, зачем Джесс предложила туда пойти: нужно будет фотографироваться, танцевать, поддерживать беседу за столом — всему этому Джейкобу необходимо учиться. Я была согласна с Джесс, но в то же время не хотела, чтобы Джейкоб страдал. А если никто не согласится пойти с ним на бал?
Не думайте, что я плохая мать, просто я рассуждаю здраво. Я знаю, что Джейкоб привлекательный юноша, смешной и такой умный, что иногда голова идет кругом. Однако остальным трудно увидеть его в таком свете. Для остальных он кажется просто чудаковатым.
Тем вечером я вошла в комнату Джейкоба. Мысль о том, что девочки рассмеются ему в лицо, омрачала радость от того, что сын сам впервые начнет общаться с окружающими.
— Ну что, — сказала я, присаживаясь на край кровати. Подождала, пока Джейкоб отложит журнал «Вопросы криминалистики», который читал. — Значит, школьный бал?