Эди ухватила Верну за руку.
– Я пришла сюда за тем, чтобы сказать тебе, что я ухожу.
Верна удивленно заморгала.
– Уходишь? Почему?
– Меня беспокоит, что никого не осталось в Цитадели волшебников. А что если Ричард отправится туда в поисках помощи? Ведь ему необходимо знать, что случилось. И он должен знать, что Цитадель запечатана. Ему нужно знать и то, что Никки привела шкатулки в действие от его имени. Он должен знать, что Энн и Никки исчезли. И ему может понадобиться помощь тех, кто обладает даром. Если он объявится у Цитадели, там должен кто-то быть.
Верна сделала рукой жест в сторону запада, затем уставилась в абсолютно белые глаза Эди.
– Но ведь Цитадель закрыта. Где же ты останешься там?
Широкая улыбка Эди исказила сеть мелких морщин.
– Эйдиндрил совершенно пуст. Как пуст и Дворец Исповедниц. А мне вовсе не обязательна крыша. Между прочим, в родных краях я жила в лесах, а не в таком вот… – она обвела пальцем окружающее, – месте. Оно ослабляет мой дар, так же как и любого другого, обладающего даром, кроме Рала. Мне очень трудно использовать здесь свой дар для того, чтобы видеть. Лучше я буду что-то делать, чем бесполезно сидеть в темноте, на которую меня обрекает это место.
– Ты вовсе не бесполезна, – возразила ей Верна. – Ты помогла нам со множеством разных вещей, которые мы нашли в книгах.
Эди протянула руку, останавливая ее.
– Вы все узнали бы и без меня. Здесь я бесполезна. Всего лишь мешающаяся под ногами старуха.
– Это вовсе не так, Эди. Все сестры ценят твои знания. Они сами говорили мне это.
– Может быть, но я буду чувствовать себя лучше, ощущая, что у меня есть цель, чем если просто буду бродить в этом… – она вновь обвела вокруг себя неопределенным жестом, – огромном каменном лабиринте.
Верна с печальным видом смягчилась.
– Понимаю.
– Мне будет не хватать тебя, – сказала Бердина.
Эди кивнула.
– Это так. И мне будет не хватать тебя, дитя, и наших долгих бесед.
Кара бросила на Бердину подозрительный взгляд, но ничего не сказала.
Эди подняла руку и пожала плечо Найды.
– С тобой здесь будет Найда.
– Не беспокойся, я составлю ей компанию, – сказала Найда, поглядывая на Бердину. – Я не оставлю ее одну.
Бердина понимающе улыбнулась Найде, затем кивнула Эди.
– Врагов, окружающих нас, больше, чем звезд на небе, – сказала Кара. – Как ты можешь надеяться, что слепая женщина сумеет пройти через них?
Эди поджала губы, пока собиралась с мыслями.
– Гм-м, Ричард Рал умный человек, не так ли?
Кара была явно удивлена вопросом, но все же ответила.
– Да. – Она сложила руки. – Временами даже чересчур умный.
Эди улыбнулась, выслушав последнюю часть ответа.
– Он настолько умный, что вы всегда следуете его приказам?
Кара коротко рассмеялась.
– Разумеется, нет.
Брови у Эди поползли вверх в притворном удивлении.
– Нет? Почему же? Он ведь ваш лидер. Ты же только что сказала, что он умный человек.
– Умный, да. Но он не всегда видит опасность возле себя.
– А ты видишь?
Кара кивнула.
– Я могу заметить ту опасность, которую он не увидит.
– Ага. Стало быть, ты можешь видеть опасности, которые его зрячие глаза видеть не могут?
Кара улыбнулась.
– Иногда Лорд Рал бывает слеп, как летучая мышь.
– Но летучие мыши прекрасно видят в темноте, разве не так?
Кара выглядела смущенной.
– Пожалуй, да. – Она постаралась вернуться к предмету разговора: – Но Лорд Рал нуждается во мне, чтобы я видела окружающие его опасности, которых сам он видеть не может.
Длинным тонким пальцем Эди постучала по виску Кары.
– Ты видишь вот этим, да? Видишь угрожающие ему опасности? – Эди выгнула бровь. – Видишь опасность, которую нельзя видеть просто глазами? Мне отсутствие глаз иногда позволяет видеть больше, чем доступно зрению.
Кара нахмурилась.
– Может быть, все это здорово и хорошо, но я по-прежнему не понимаю, как ты собираешься пройти мимо армии Ордена? Ведь не думаешь же ты попытаться пройти через лагерь?
– Как раз это я и собираюсь сделать. – Эди помахала пальцем в направлении потолка. – Сегодня очень пасмурный день. И ночь будет очень темной. При такой плотной облачности, когда солнце зайдет, а луна еще не появится, кругом будет кромешная тьма. В такую ночь и те, у кого есть глаза, ничего не смогут видеть, но я буду видеть в темноте тем способом, который им недоступен. И я смогу пройти среди них, а они не увидят меня. Если я никуда не буду лезть и буду держаться подальше от тех, кто не спит и бодрствует, то окажусь не больше чем тенью среди теней. Никто не обратит на меня никакого внимания.
– Но они жгут костры, – заметила Бердина.
– Костры только слепят их глаза по отношению к тому, что находится в темноте. Когда горит огонь, люди видят лишь то, что находится на свету, а не то, что в темноте.
– А что если случайно кто-то из этих солдат увидит тебя, или услышит, или еще как-то заметит? – спросила Кара. – Что тогда?
Эди совсем слабо улыбнулась и наклонилась к морд-ситу.
– Думаю, ты и сама представляешь, что это такое – встретиться в темноте с волшебницей, дитя мое.
Кара выглядела достаточно впечатленной ответом, чтобы не возражать.
– Не уверена, Эди, – сказала Верна. – Мне действительно хотелось бы, чтобы ты оставалась здесь, в безопасности.
– Позволь ей идти, – сказала Кара.
И когда все удивленно посмотрели на нее, она продолжила:
– А что если она права? Что если Лорд Рал объявится в Цитадели? Ему ведь необходимо знать обо всем, что случилось. Он должен знать, что не следует входить в Цитадель, иначе его могут убить те ловушки, что оставил там Зедд.
Что если Лорду Ралу понадобится ее помощь? Если она думает, что может понадобиться ему, то она должна быть там, готовая встретить его. Я бы не хотела, чтобы кто-то удерживал меня от того, чтобы помочь ему.
– Между прочим, – сказала Бердина, обменявшись взглядом со старой волшебницей, – никакой особой безопасности в этом месте нет. Скорее всего, там, внизу, ей будет безопасней, чем любому из нас здесь. Когда эта армия, что ждет на равнинах, ворвется наконец во дворец, здесь будет все что угодно, но только не безопасность. Здесь будет один лишь кровавый кошмар.
Эди, улыбнувшись, потянулась и коснулась щеки Бердины.
– Да хранят добрые духи тебя, дитя мое, и всех, кто находится здесь.
Верне очень хотелось бы верить, что так и будет.
Она же раздумывала о том, что делала бы на месте аббатисы сестер Света, если бы это было не так.
Глава 32
Нанося последние штрихи красной боевой раскраски на лица игроков своей команды, Ричард старался не показывать им, насколько болезненны на самом деле его ушибы. Он не хотел, чтобы что-то расстраивало и отвлекало их от предстоящего дела.
Его лодыжка сильно пульсировала, левое плечо ныло, а удары, полученные по голове, отдавались болью в шейных мышцах. После той короткой, но яростной схватки ему так и не удалось достаточно хорошо выспаться. Зато, как он мог бы сказать, хорошо, что все кости целы.
Ричард мысленно отстранился от боли и усталости. Не имело значения, что у него болит и насколько он утомлен. Ему предстояло выполнить задачу. И сейчас имело значение лишь справится ли он с ней, обретет ли успех.
Если он потерпит неудачу, у него будет целая вечность на то, чтобы отоспаться.
– Сегодня у нас есть шанс прославиться, – заметил Джон-Камень.
Ричард, придерживавший подбородок Джона-Камня, слегка повернул его голову вбок, чтобы лучше видеть в слабеющем свете. И ничего не сказал. Он наклонился и обмакнул палец в ковш красной краски, а затем добавил символ, означающий наблюдательность и внимание, как раз над символом силы, который уже был изображен. Ему хотелось бы знать, как выглядит символ здравого смысла, чтобы изобразить его во всю голову Джона-Камня.