Именно об этом я думала сегодня весь день.
— Может, в Чили? — чисто обструганной палкой помешиваю содержимое консервной банки, пристроенной на горячих углях.
Газзи достает из огня свою сосиску и бухает на нее перец чили. Сейчас начнет кашлять и плакать.
— Давайте полетим обратно во Францию, — просит Надж. — Мне там ужасно понравилось.
— Ага, во Франции было хорошо, — соглашаюсь я. — Но четыре французских отделения ИТАКСа несколько портят дело.
Мы недавно совершили стремительное путешествие по Европе. В нашем туристическом фокусе были различные места заключения и нарушения человеческих прав и свобод, управляемые психованными дядьками и тетками под эгидой Корпорации ИТАКСИКОН. Дополнительно мы уделяли внимание кондитерским выпечным изделиям и последним достижениям европейской моды. Согласись, дорогой читатель, наша жизнь куда как эклектична.
— А может, подадимся в Канаду? — предлагает Игги. — Канада вроде здоровское местечко.
— Хммм… Не знаю.
Сказать по правде, я еще не решила, куда нам податься. Мне хочется уйти подальше от всех и вся. Но, похоже, нам нигде нет укрытия от всех тех, кто задался целью нас или уничтожить, или использовать в своих целях. Всюду нас поджидает то Школа, то Институт, то какое-нибудь безликое, но не менее злонамеренное заведение.
Игги шарит по земле руками в поисках мусора. Собирает его и заталкивает в пластиковый мешок. Мне слышно, как, дотрагиваясь до разных оберток, бутылок и банок, он бормочет:
— Белый. Коричневый. О-о-о… Странно… прозрачный. Опять коричневый… Голубой…
— Как ты думаешь, что я хочу тебе сказать? — Ангел только что откусила здоровущий кусок сосиски, и понять, что она хочет сказать с набитым ртом, у меня нет никакой надежды. Но зато есть нехорошее подозрение, что она сейчас заявит что-нибудь типа: «У меня открылась новая способность». Так и есть:
— У меня открылась новая способность.
Клык и я с отвращением переглядываемся через ее голову.
— Ты имеешь в виду что-то новенькое? Помимо способности разговаривать с рыбами?
Она кивает.
Господи, спаси и помоги… Надеюсь, запускать глазами молнии она пока не научилась.
— И что же это такое? — интересно, упаду я в обморок от ее ответа, или все-таки выдержу?
— Смотрите. — Она поднимает голову и смотрит мне в лицо. Вся стая заинтригованно придвинулась ближе. Я пристально вглядываюсь в Ангела в надежде, что рога не отрастут у нее на голове прямо у нас на глазах. Рога не отрастают, и я уже готова спросить, что именно за способность она в себе обнаружила.
И тут все становится ясно.
— Видишь? — Она вопросительно поднимает брови.
— Вижу, — отвечаю я, вперившись в ее темную кожу, карие глаза, прямые каштановые волосы…
— Я могу менять свою внешность, — вдается Ангел в ненужные объяснения.
— Я не слепая…
— Покажи им девочку-птицу, — говорит Тотал. — По-моему, она у тебя самая клевая.
Мы ждем, затаив дыхание. Ангел улыбается и снова начинает меняться. Спустя две минуты перед нами стоит райская птица с глазами ангела. Точнее, тело ее по-прежнему сохраняет человеческую форму, но голова и лицо покрыты нежными бирюзовыми перышками и два восхитительных длинных пера поднимаются вверх. Ничего более странного я в жизни не видала. А уж ты поверь мне, дорогой читатель, я на своем веку странностей навидалась изрядно.
Она вытянула тонкие покрытые перьями руки и пошевелила пальцами.
— Ну ничего себе! Во ты даешь! — восхищенно выдыхает Надж.
Ангел смеется и снова быстро превращается в саму себя:
— Я пока только в этих двух могу превращаться. Но, наверное, если потренироваться, я еще кого-нибудь освою.
— Ох-ох-ох, — грехи наши тяжкие… — я только тяжело вздыхаю.
— Интересно, как это получается, что она может делать то, чего я не могу, — Газман не то восхищается, не то возмущается способностями сестры.
— Вы же не двойняшки, а просто брат и сестра, — объясняю я, мысленно благодаря Бога, что подобных сюрпризов можно ждать только от Ангела. Двое для моей ранимой психики был бы уже явный перебор.
— Мне кажется, что в последнее время мы все сильно меняемся, — в голосе у Надж звучит тревога. — Они такие перемены не планировали и в наш генотип не закладывали.
— Ага, — веселится Игги. — В конце недели мы станем головастиками.
— Игги, перестань, — обрывает его Надж, — я серьезно говорю. Откуда нам знать, что с нами может случиться.
Оглядываю стаю. Клык, как всегда, сдержан, но все остальные, каждый по-своему, нервничают. Пора исполнять мои командирские обязанности.