— Значит очистка и дезинфекция, — так теперь называется уборка трупов, — сказал я со злостью, которую не ожидал в себе обнаружить.
— Наверное, нам придется долго ждать, — омертвевшим голосом сказала Аня. — У них сегодня будет много работы, а может и не только сегодня.
— Как ты думаешь, — она повернулась ко мне, — сколько…
— Не трави душу, не знаю, но думаю много. И за неделю не справятся. Десятки миллионов только по нашей стране, а в мире!
— Интересно, они найдут вакцину, иначе…
— Иначе проще пустить себе пулю в лоб. Мы вымрем как мамонты.
— Не говори об этом так серьезно, — вскрикнула Аня, и я вздрогнул. Она никогда не кричала так визгливо. Уж лучше бы ругалась и материлась. — Не говори про самоубийство, даже думать не смей. Они найдут средство, обязательно найдут. У нас лучшие ученые в мире, если кто сможет, то они.
Аня утомленно потерла виски.
— Вот только что нам делать.
— Ты права, надо решать.
Несмотря на слова, я пока даже не решался взглянуть на тела умерших друзей.
Я встал, чтобы хоть чем-то заняться. Президент произносил речь, в которой убеждал нас в том какие мы храбрые и мужественные, что все обязательно будет хорошо, как он верит в нас и наше благоразумие, что он просит сохранять спокойствие и всё такое прочее.
Мне бы его уверенность.
— Обмотать веревкой, накинуть как лассо и оттащить в ванную, тьфу, что я болтаю, в кладовку. Убери все оттуда, все самое необходимое, а я займусь делом.
Я минут пятнадцать стоял рядом с телами, не зная как приняться за дело и как вообще решиться на него. Накинуть петлю на шею — слишком ужасно, словно я убью их второй раз, за туловище не получится. Боязно. Вдруг болезнь передается и от мертвых. Вряд ли конечно, но рисковать ей-богу не хочется
Мною овладела апатия, хотелось просто сесть и ничего не делать, и ждать когда приедут санитары.
Чтобы окончательно не расклеиться, я допил шампанское и с решимостью взялся за неприятную, но необходимую обязанность. Если суждено что-то отвратное, то лучше делать это сразу и быстро, пока не включилось воображение и все за, против, и почему, и за что мне всё это.
Я накинул петлю на лодыжку Бориса, отодвинул стол и потащил тело за собой, вторая нога откинулась и зацепилась за косяк двери, не давая втащить тело в другую комнату. Я бессмысленно тянул тело за собой, будто хотел заставить Бориса сделать шпагат, а когда почувствовал, что сейчас безутешно разрыдаюсь, словно маленький мальчик, я бросил веревку, обхватил Бориса за лодыжки и перетащил в кладовку.
— Видишь, ничего не происходит, абсолютно ничего. Мёртвые не вредят, да и как они могут вредить, они же мёртвые, правда! Но боже, какой же он тяжелый! Когда Боря отъедался он явно не знал, какие трудности возникнут у меня из-за его обжорства.
Рядом стояла Аня. Она уже полностью овладела собой, и если бы не расширенные глаза никто бы не догадался, что она не так спокойна, как выглядит.
— Серёжа, Серёжа, — Аня протянула руку к моему плечу, но тут же отвела обратно и скрестила руки на груди. — Муж, я не могу дать тебе пощечину, так что прекрати истерику сам.
Я потёр глаза.
— Прости, я… Пожалуй пойду займусь Тамарой.
Тело начало коченеть, но я уже не останавливался. Запер за обоими супругами дверь в кладовку и пошел мыть руки. И только когда взял в руки мыло, подумал, а зачем собственно я запер дверь в кладовку? Неужели боялся, что они выползут наружу! Борис и Тамара Брянцевы в продолжении фильма ужасов “Возвращение мертвых супругов II” или “Безумная кладовка III” или… я прикусил ладонь и не отпускал пока не потекла кровь. Я все же закончил мыть руки и отправился за йодом.
Аня включила воду в ванну.
— Купаться собралась? Я тоже не прочь.
— Никаких купаний, — сухо обронила жена. — Бери все ёмкости и набирай воду.
— Понял, не дурак. Я всё понял, — некстати вспомнился соответствующий юмористический монолог. — Интересно, а Винокур жив? А Леонардо ди Каприо? А Березовский?
— Живее всех живых, — прокричала Аня из ванной, — олигархи просто подкупят болезнь, дадут на лапу и дело с концом. К тому же, зачем им к кому-то притрагиваться. Им и так хорошо. Главное трогать доллары.
— Сидел Березовский в Англии,
Когда смерть постучала нечаянно,
Поздоровалась с Борей за руку,
Умерла смерть, крича отчаянно.
— Этот мне понравился больше чем про голубку, не такой живодерский, — сказала Аня, входя в кухню. — Всё, пиво не пей, вряд ли магазины скоро откроются.
— Разумная мысль.
Я бросил пустую бутылку в мусорное ведро. Я то знал, что у меня спрятаны еще две упаковки пива, и Аня знала, и знала, что я знаю, что она знает.