Рассвет застал их в одной постели. Ночь любви, которую они провели вместе, оставила только смутные воспоминания. А может быть, и не было ничего? Что за наваждение? Но следы на простынях говорили об обратном. Салвина подарила ему свою невинность. Чувство вины и раскаяние побудили молодого мага сделать принцессе предложение руки и сердца. Но в его глазах не было тех чувств, о которых мечтает каждая девушка, только сожаление. Это было так больно, что на какое то время даже жизнь потеряла для неё всякий смысл, осталась только пустота вокруг. Мир разом утратил все краски и отражался в глазах девушки туманной серостью предрассветных сумерек.
Салвина понимала, что ей не в чем упрекать Алберто, это было только её решение, он даже не сразу понял, что происходящее не является продолжением сна. Поэтому она отказала ему и не слушая возражений, ушла, чтобы в тишине своей комнаты предаться грустным размышлениям о своей дальнейшей жизни. Как она сложится? Это было неизвестно. Утром, едва позавтракав и пополнив запас еды и воды, они отправились в путь. Их дорога вела на север к границе с Арнией. Только там Алберто мог открыть портал, не привлекая внимания магов Далтена. Никто не должен знать, что Наргор с дочерью получили убежище в Арнии. Конфликты с соседями им были не нужны.
Путешествие продолжалось десять дней. Всё это время Салвина старалась не оставаться наедине с Алберто. Она понимала, что молодой маг будет из благородства настаивать на их свадьбе, но не могла принять от него эту жертву. Девушка уже всё решила для себя. Тихая, лишённая моральных потрясений и душевных терзаний жизнь послушницы — вот что ожидает её в недалёком будущем. Она только поможет отцу справиться с заговорщиками и потом со спокойной душой удалится в Таринскую обитель.
«Отец молод и полон сил, у него ещё будут наследники. Просто ему необходимо время, чтобы оправиться от потери. А я найду утешение в молитвах» — так рассуждала Салвина, наивно полагая, что ей будет дано право распоряжаться собственной жизнью.
Когда до границы оставалось не более часа пути, Алберто почувствовал выброс энергии от открывающихся порталов. Их было много, более десяти, а это значит, что кто-то из доверенных лиц оказался предателем. Теперь их окружали со всех сторон. Только скалы позади них оставались свободными от нападающих, никто не хотел, проходя портал оказаться впаянным в камень. Алберто начал было создавать портал, наплевав на конспирацию, но, понимая, что уже не успевает, опустил руки. Вдруг Старат, который сопровождал их всю дорогу и исполнял роль возницы, заметил небольшой проход в скале, скрытый густым кустарником. Это был их шанс на спасение. Или ловушка, из которой нет выхода?
Пробираясь по узкому горному тоннелю, беглецы молились, чтобы выход на поверхность существовал. Надежду на это давало то, что этим проходом явно часто пользовались. Скорее всего, контрабандисты. Повозку пришлось бросить, а с ней и все припасы. С собой взяли только хлеб и воду. Продвигались быстро. Пока преследователи не поняли, что им удалось ускользнуть, беглецы должны были уйти, как можно дальше. Свет снаружи перестал проникать в пещеру, и Алберто создал светлячок. Идти стало намного легче.
Когда позади стали слышны звуки погони, мужчины начали готовиться к сражению. Старик и девушка укрылись в ближайшей расщелине.
Нападение было стремительным, силы неравными, результат предсказуемым. Алберто понял это сразу, как только увидел, сколько магов пришло за ними. Поэтому он только прикрывался щитами, не тратя магический резерв на бесполезное сопротивление. Продать жизнь подороже? Это удел глупцов. Вот попробовать выбраться живым из, казалось бы, безвыходной ситуации, это достойно опытного мага. Он вкратце обрисовал королю положение дел и предложил совершенно безумный план. Для начала им надо было продержаться как можно дольше под защитой щитов, выматывая противника, а затем сдаться, не выдавая укрытие принцессы, в душе надеясь, что Старат позаботиться о ней.
— Вот так и остались мы с твоей мамой одни. — продолжил старик свой рассказ. — В горах, без еды и воды. Даже повозку нападающие забрали с собой. Старик и слабая девушка, только чудо могло спасти нас от скорой гибели. Конечно, недалеко находилась пограничная застава, но пойти туда, означало то же, что сдаться в плен. А продолжать идти по тёмному проходу без защитников, не имея представления, куда выведет этот путь, и с кем нам придётся столкнуться по дороге, было бы чистым безумием. Таким образом, дорога в Арнию была для нас закрыта. На наших прежних союзников мы тоже больше не могли рассчитывать, ведь имя предателя нам было не известно. Им мог быть кто угодно. Не исключено, что верных людей и вовсе не осталось. — наставник горестно вздохнул.
— Из тоннеля мы выбирались на ощупь, с нами больше не было мага, способного осветить дорогу. Так что, к тому времени как мы выбрались наружу, уже наступила ночь. Салвина едва держалась на ногах. Девушке никогда не приходилось переносить такие тяготы, но она не плакала и не молила об отдыхе. Думаю, что она даже не замечала усталости, все её мысли были заняты судьбой отца. Когда я к ней обращался, Салвина отвечала не сразу, словно вырываясь из забытья, и потом снова погружаясь в свои безрадостные думы. Я понял, что мне придётся принимать решение самому. И тогда мы направились в Берингарию. Там жил мой старый друг. Я надеялся, что он не откажет нам в помощи. Другого выхода я не видел. Оставаться в Далтене было небезопасно.
Маргарет слушала и понимала, что не может вот так сразу принять эту новую реальность. Всё это было похоже на страшную сказку. А наставник, тем временем, продолжал:
— Не буду описывать тебе все трудности нашего пути. Это уже в прошлом. Меня в то время больше всего тяготило состояние Салвины. Она так глубоко погрузилась в свои переживания, что стала походить на живую куклу. Ела и пила, когда я напоминал ей об этом, практически не спала и почти перестала разговаривать. Когда, спустя две недели, мы добрались до моего друга, Салвина была так сильно истощена, что даже не смогла самостоятельно подняться на второй этаж, в отведённую ей комнату. А ещё через месяц, принцесса поняла, что ждёт ребёнка. Бедная девушка, она так и не смогла оправиться после стольких потрясений. Мой старый друг предложил ей свой имя и покровительство. Она приняла и то и другое с благодарностью. Но когда ты родилась, Салвина всё же решила уйти в обитель. Интерес к жизни в ней так и не проснулся. Тебя сразу после рождения передали кормилице, ведь знатные дамы не кормят грудью своих детей. Наверное, это было ошибкой, забирать тебя у матери. Может быть, забота о ребёнке расшевелила бы Салвину, заставила её снова радоваться жизни? Не суди её строго, — Старат с горечью посмотрел на Маргарет, — мало кому довелось пережить столько потрясений за столь короткое время. Она просто не справилась. Слишком молода и наивна, да и жизнь во дворце не могла подготовить её к встрече с жестокой реальностью.
Маргарет и не думала осуждать эту бедную девочку. Нет, она не могла относиться к ней, как к матери, только, как к несчастному ребёнку, потерявшему всех, кого она любила. Она представила себя в подобной ситуации и содрогнулась.
— Она жива? — спросила Маргарет и сама испугалась, своего вопроса.
Какой ответ она ожидала услышать? Что она будет делать, если Салвина жива? Думать о ней, как о матери так и не получалось, может быть, как о старшей сестре. Да, так будет правильно. Ведь и Салвина вряд ли думает о ней, как о дочери, если вообще вспоминает, что когда-то произвела на свет ребёнка.
— Да, девочка, твоя мать жива. Рангар иногда получает письма от матери-настоятельницы. Её состояние по-прежнему оставляет желать лучшего. Она ни с кем не общается, только иногда разговаривает с цветами в саду, как будто перед ней стоит толпа придворных дам. Теперь ты понимаешь, почему я не рассказывал тебе о ней раньше. Вряд ли это добавило бы тебе радости.