Слезы навернулись на глаза Сирей.
— Я бы тоже хотела иметь брата-близнеца, — промолвила принцесса.
— Не стоит. В такой близости нет ничего хорошего.
— Почему?
— Перестаешь нуждаться в других людях.
— А что в этом плохого?
— Ах, Сирей, — сказала Кестрель. — Разве ты не собираешься выйти замуж?
Йодилла вздрогнула. Она предпочитала не затрагивать тему свадьбы.
— Мне велели, и я выхожу. Принцессам выбирать не приходится.
Кестрель отвернулась к окну и самым будничным тоном спросила:
— А почему бы тебе не выйти замуж за кого-нибудь из твоего народа?
— За кого-нибудь из моего народа? — Вопрос удивил Сирей. — За кого это?
— Откуда я знаю. Неужели нет молодого человека, который тебе приглянулся?
— Нет. Такого нет. Да и кто бы это мог быть?
— Ну, нет так нет.
Кестрель не хотела, чтобы принцесса заподозрила, что у подруги есть свои причины для расспросов, и быстро прикинула в голове возможных кандидатов. Это оказалось не так-то просто сделать.
— Предсказатель Озох? — наконец спросила она.
— Озох? Он же наполовину змей!
— Барзан?
— Старый, нудный да к тому же женатый!
— Зохон?
— Вечно улыбается, даже когда нет повода. И, кроме того, он любит только себя самого.
Кестрель была потрясена: она не ожидала от Йодиллы подобной проницательности.
— Есть еще одно, дорогая, — продолжила Сирей. — Все мои люди являются моими подданными, потому что я принцесса. А муж будет моим господином. Следовательно, он должен быть чужестранцем.
— Почему же он должен быть твоим господином…
— А ты бы хотела выйти замуж за того, кто ниже тебя? Какая глупость, милочка. Из этого ничего не выйдет!
— Он может превосходить тебя в некоторых вещах, а ты будешь превосходить его в других.
Сирей задумалась.
— Да, пожалуй. Думаю, мне бы такое понравилось. Только здесь такого человека нет. Так что мне придется выйти замуж за того, кого выберут родители.
Кестрель решила, что сделала все, что могла.
— Ну, — промолвила она, — тогда хорошо, что я не принцесса.
После короткого молчания Сирей тихо произнесла:
— Быть принцессой — это совсем не то, что думают люди. Никто никогда не заговаривает с тобой. Ты никуда не можешь пойти. Не можешь ни с кем встречаться. Считается, что ты лучше всех, хотя на самом деле ты просто кукла в кукольном доме.
Кестрель была тронута.
— Ты всегда можешь перестать быть принцессой.
— А на что еще я гожусь? Меня никогда не учили делать что-то самостоятельно. Все, что я знаю, — как быть красивой.
— Ах, Сирей!
— Только не говори никому, что я это сказала. Они не поймут. Принцесса-куколка должна сиять и быть счастливой, и вообще…
Сирей странно улыбнулась Кестрель и отвернулась от подруги.
Пока они разговаривали, длинная колонна повозок с грохотом остановилась. Пришло время танцевального урока Йодиллы. Вскоре девушки услышали стук в дверь. Сирей вздохнула и опустила вуаль.
Вместе с принцессой Кестрель направилась к палатке без крыши. Маленький учитель танцев находился в состоянии нервного возбуждения.
— Десять дней, сиятельная! Они сказали, что мы прибудем через десять дней!
— Да, лапочка, я знаю. Как долго продолжается это ужасное путешествие! Тем не менее скоро закончится и оно. Наконец-то!
— Вы не поняли, моя госпожа. Осталось всего десять дней, а вы так и не научились танцевать. Это просто катастрофа! Бедный я, бедный! Теперь меня накажут!
— Ну что ж, наверное, накажут. Ведь ты — мой учитель танцев.
— Сиятельная, — умоляюще простонал Лазарим, — вы ведь даже не пытаетесь. Как я могу научить вас движениям, если вы не хотите их запоминать?
— Это очень трудный танец. Разве нет, Кесс?
— Да, — согласилась Кестрель. — Трудный, но прекрасный.
Лазарим бросил на девушку благодарный взгляд.
— Вот видите, сиятельная! Трудный, но прекрасный! Если бы моя госпожа хоть немножко постаралась и поработала над движениями, то трудности ушли бы сами собой, а осталась бы только красота!
— Ну, хорошо, — ответила Сирей, оставшись при своем мнении. — Я попробую. Только ты не слишком дави на меня!
Принцесса приготовилась начать танец — она выставила вперед левую ногу, подняла правую руку, а Лазарим встал рядом с ней. Музыканты заиграли, а учитель сделал маленький шаг влево. Сирей, шагнув вправо, столкнулась с Лазаримом.
— Да нет же, моя госпожа, не так! Левая нога назад и в сторону, вот так.
— Ах да. Теперь я вспомнила.
Они начали вновь. Им удалось преодолеть шаги вбок, поклон, повороты, но у Сирей никак не получалось вовремя завершить пируэт. Принцесса продолжала кружиться, пока естественным образом не останавливалась на месте.
— Нет, сиятельная. Сначала вы вращаетесь, а в следующее мгновение — останавливаетесь. Слушайте ритм. Вот так!
Учитель показал: крутнулся на мыске и внезапно, сделав пол-оборота, замер почти без усилий, словно его тело не имело веса.
— Видите, как я сгибаюсь, моя госпожа? Когда вы поворачиваетесь, то должны для равновесия согнуться, и тогда вам останется лишь выпрямиться в нужный момент и…
Лазарим повторил. Кестрель была очарована. Девушке страстно захотелось попробовать самой.
— Тебе-то легко говорить, — надула губки Сирей. — Ты такой гибкий. Мое тело так не согнется.
Кесс не выдержала.
— Может быть, я покажу?
— Ты сможешь, дорогая? — удивленно спросила Сирей, ничуть не обидевшись.
Лазарим был рад отпустить непослушную ученицу.