Бен неловко слез с кровати, прошелся по палате, надел часы, повесил на шею шнурок. В крохотном туалете посмотрел на себя в зеркале. Приподнял край повязки и осмотрел рану.
Что ж, бывало и похуже. Пара осколков его не остановят. Он стащил через голову больничный халат, быстро умылся и вернулся в палату. Одежда, если это можно было так назвать, лежала сложенная на стуле у кровати. Рубашки, разорванной и окровавленной, на месте не оказалось. Бен влез в джинсы. Обулся.
Сестра, заглянув в палату, вытаращилась на него изумленно и что-то сказала, быстро, на греческом.
— Извините, не понимаю.
Она жестом указала на кровать, требуя, чтобы он снова лег.
Бен покачал головой.
— Я ухожу. Но мне нужна рубашка.
— Вы не уходить. — Она показала на его шею. — Вы раненый.
— Я в порядке. И хочу уйти. Сейчас.
— Я звать доктора.
Она повернулась и вышла, качая головой и бормоча что-то под нос. Дверь захлопнулась.
Бен опустился на кровать, взъерошил волосы. Придется подождать. Через пару минут в дверь постучали. Он подумал, что пришел доктор, и уже приготовился выслушивать нотации, жалобы и лекции об осложнениях и заражении.
Вместо врача в палату вошел громадный, как медведь, мужчина. Был он на несколько дюймов выше Бена, и в дверях ему пришлось пригнуться. Широко улыбаясь, незнакомец шагнул к нему и, схватив руку, сжал словно тисками. Следовавшая за ним маленькая смуглолицая женщина одарила Бена благодарной улыбкой.
Великан все тряс его руку, как будто и не собирался ее отпускать. В глазах его набухали слезы.
— Вы герой, — торжественно объявил он по-английски.
В первые секунды Бен растерялся, а потом увидел в коридоре мальчика. Порез над левой бровью закрывал пластырь, на щеке краснела пара царапин. Бен сразу его узнал. Мальчик с мячом.
— Вы герой, — повторил мужчина, не отпуская руку. — Вы спасли нашего сына.
— Не стоит благодарностей. Ваш сын ведь тоже меня спас. Если бы он не выбежал на дорогу, меня бы разорвало на кусочки.
— Но если бы не вы, Арис бы погиб. — Слезинка все же сорвалась и поползла по его щеке. Он шмыгнул носом и смахнул ее ладонью. — Я Спиро Танатос. Это моя жена, Кристина. Гостиница, у которой был взрыв, принадлежит нам. — Его взгляд остановился на повязке на шее Бена. — Вы ранены.
— Мелочи. Немного порезало осколками. Просто нечего надеть.
Спиро улыбнулся и начал расстегивать голубую рубашку, под которой обнаружилась футболка с надписью «Отель Танатос».
— Возьмите мою. Пожалуйста. Я настаиваю.
Бен поблагодарил грека и, слегка поморщившись от боли, натянул рубашку. Она оказалась несколько великовата, но в прочих отношениях вполне его устраивала.
Спиро между тем говорил и говорил, не умолкая ни на секунду. Когда прогремел взрыв, они с Кристиной были в кухне и жутко испугались, решив, что уже не увидят сына живым. Такой ужас. Столько убитых, раненых, искалеченных. Разрушены несколько зданий. Несомненно, разборки наркодельцов. И это на их тихом, спокойном острове. Куда только катится мир. Бизнес, конечно, серьезно пострадал, но главное, что Арис остался цел. Они в долгу перед Беном и сделают для него все, абсолютно все. Их семья никогда не забудет…
Бен ответил, что ничего особенного не сделал, что на его месте «так поступил бы каждый».
— В каком отеле вы остановились? — спросил Спиро.
— Пока ни в каком. Я только что прилетел и не собирался задерживаться.
— Нет-нет, вы должны остаться, хотя бы ненадолго. Вы будете нашим гостем.
— Я еще не определился с планами.
— Пожалуйста, — продолжал Спиро, — если надумаете остаться, никуда не ходите. — Он сунул руку в карман и достал ключик на колечке. — У нас домик на берегу, сразу за городом. Там скромно, но он весь в вашем распоряжении, пока вы на Корфу.
— Я о таком не мог и мечтать.
Спиро снова схватил его руку и положил на ладонь ключ. С колечка свисала пластиковая бирка с адресом.
— Я настаиваю. Это наименьшее, что мы можем для вас сделать.
В конце концов родители Ариса, улыбаясь и рассыпаясь в благодарностях, покинули палату. Бен заправлял рубашку в джинсы, когда дверь со стуком распахнулась. Он повернулся, ожидая увидеть доктора, но…
Бледная, с опухшим от слез лицом и покрасневшими глазами, в комнату вошла Ронда. За ней порог переступили пожилой мужчина и женщина с каменными лицами. Бен вспомнил, что видел их на свадьбе. Родители Ронды.
— Я решила, что должна повидать вас, — сказала вдова Чарли.