— Слава богу. Но твой друг… Это ужасно. Мне очень жаль. Что вообще происходит?
— Не знаю.
Брэдбери немного помолчал.
— Извини, мне нужно спросить тебя кое о чем. Понимаю, не совсем уместно, но… Твой друг… он…
— Нашел ли он Зои? Нет. Я не знаю, где она.
— Но ведь ты ее найдешь? Найдешь, Бен?
— Не упоминала ли Зои о каких-либо своих связях с Америкой?
Профессор, похоже, удивился.
— Да, у нее есть там знакомые.
— Например, адвокат по фамилии Маккласки?
— Впервые слышу. Ее знакомая — пожилая дама. Зои познакомилась с ней пару лет назад, когда преподавала в летней школе. Зовут ее Августа. Мисс Августа Вейл. Мы обедали с ней, а Зои даже летала к ней в Америку.
— В Джорджию?
— Да, в Саванну. А что такое, Бен? — растерянно спросил Том. — Скажи. С нашей дочерью что-то случилось?
— Тебе говорит что-нибудь фамилия Кливер?
— Впервые слышу.
— А имя Рик?
— Нет.
— Последний вопрос. Зои рассказывала вам о каком-либо пророчестве?
Брэдбери, похоже, не понял.
— Что? — удивленно спросил он.
— Говорила ли Зои о пророчестве, которое принесет ей большие деньги?
— О чем ты говоришь? — В голосе профессора прорезались нотки возмущения. — Мы хотим знать, что случилось с нашей дочерью. Я намерен позвонить в наше консульство в Афинах. И в полицию. Речь идет о похищении, а ты спрашиваешь меня о каком-то пророчестве.
— Понимаю, звучит странно, но я спрашиваю не из простого любопытства. Хочу предупредить. Если мы действительно имеем дело с похищением и ты начнешь бить в колокола, то добьешься лишь того, что подвергнешь дочь еще большей опасности и вынудишь похитителей повысить ставки.
— Что же мне делать? — жалобно спросил профессор.
— Сидеть тихо и ждать. Не мешать мне заниматься своей работой. Я буду на связи. Позвоню, как только что-нибудь узнаю.
— А если они потребуют денег? У нас ведь ничего не осталось. Что с ней сделают, если мы не заплатим?
Бен знал, что никакого выкупа никто не потребует. Слишком много времени прошло.
— Давай не будем спешить, ладно? Ты сказал, что доверяешь мне.
— Да, мы доверяем тебе, — пробормотал Брэдбери.
Закончив разговор, Бен закрыл телефон и вздохнул.
Трудно внушать уверенность, когда сам ее не чувствуешь.
Он огляделся. Площадь выглядела непривычно безлюдной. Во рту пересохло, и он зашел в ближайший бар. Пропустил пару двойного скотча. В углу стоял телевизор, и большинство посетителей смотрели новости. Гнев, возмущение, отчаяние создавали тягостную атмосферу.
Через полчаса Бен вышел из бара и некоторое время бесцельно, как турист, слонялся по городу. Потом купил кебаб у уличного торговца и, жуя на ходу, направился к западному углу площади. Прошелся по улочке, разглядывая витрины магазинов. Завернул в кафе. Посидел на террасе, где выпил два холодных пива и съел тарелку оливок.
Прошло несколько часов. Бен исходил весь центр, бродя как неприкаянный с места на место, думая о Зои и Чарли и обо всем, что происходило в его жизни. Солнце уже клонилось к западу, когда он сел наконец в такси и показал водителю адрес, написанный на бирке от ключа, который дал ему Спиро.
Через четверть часа Бен переступил порог загородного дома семейства Танатос, находившегося в нескольких километрах от Керкиры. Домик был небольшой и далеко не роскошный, но уютный, с побеленными стенами и выложенными мозаичной плиткой прохладными полами. Гостя здесь ждали. На столе стояла ваза с цветами, в холодильнике с полдюжины бутылок местного вина, холодное мясо, поднос с горкой оливок и ваза с фруктами.
Прихватив с собой бутылку, Бен отправился на берег. Ветерок приносил звуки музыки, и он, оглядевшись, заметил невдалеке открытую таверну под широким голубым навесом. К ней Бен и направился.
К тому времени, когда он добрался до места назначения, в бутылке ничего не осталось. Он показал ее бармену.
— Еще одну такого же.
Бармен кивнул. Бен пододвинул к стойке стул. Сел. Бармен принес бутылку и стакан и занялся другими посетителями. Бен, потягивая вино, повернулся к морю. Солнце повисло над горизонтом, бросая на воду красноватый отблеск.
Сидевшие за столиками люди пили, разговаривали и смеялись. Наверное, многие пришли сюда отвлечься, забыть ужас минувшего дня. Лишь на нескольких лицах еще лежала печать напряжения. В углу небольшой оркестр из пяти вооружившихся гитарами и бузуками музыкантов без особого вдохновения наигрывал танцевальные мелодии. Три или четыре пары уже поднялись из-за столиков и пытались танцевать.
В другом углу сидели две симпатичные молодые женщины, одна из которых то и дело поглядывала на Бена. Потом она наклонилась через стол и прошептала что-то подружке на ухо, после чего обе улыбнулись ему.