Хуан, как и все высокопоставленные члены «Opus Dei», ненавидел легион Марсиаля Масиэля, этого гнусного совратителя подростков, мечтавшего поработить человечество при помощи огня и меча. Он мало что знал об этом легионере, называемом Тенью, но ему было известно, какой ритуал посвящения проходят фанатики в «Легионе». Как и все сторонники Масиэля, Тень, без сомнения, прошел через постель последнего. Счет юным легионерам, подвергшимся домогательствам своего духовного лидера, уже давно был потерян. Некоторые так и не смогли прийти в себя после многократных изнасилований, но большинство, приняв в себя семя своего руководителя, пополняли ряды своего рода преторианской гвардии, готовые отдать жизнь за дело «Легиона Христа».
Тень был легендой. Ходили слухи, будто он пожирает души своих жертв. И что имеет паранормальные способности. Ему приписывалось множество убийств религиозных деятелей и противников «Легиона Христа» в Мексике, равно как и в странах Центральной и Южной Америки. По всей вероятности, он никогда не убивал в Европе.
Но ведь могло быть и так, что среди десятков тысяч легионеров есть и другие «Тени»!
Хуан знал, что противник тут, на этой горе. Он получил подтверждение накануне в Марселе, поговорив с сотрудником «Opus Dei» в аббатстве Святого Виктора. Странными были его речи: «Опасайтесь этого колдуна-легионера, а еще больше — Зверя, прирученного Марией Магдалиной. Если поймете, что он проснулся, бегите без оглядки!» Объяснять он ничего не стал. Хуан внезапно поднес руку к левому бедру. Его движение не укрылось от спутников. Он испытывал боль. Рана снова кровоточила. Два дня назад он обвязал ее куском колючей власяницы. Его спутники не осмелились сказать ему, что тем самым он нарушает Правило № 125 ордена, суть которого сводилась к следующему: чтобы как следует наказать тело и держать его в покорности, нумерариям и ассоциированным членам «Opus Dei», с согласия духовного наставника, надлежит сделать своей благочестивой привычкой ежедневное ношение в течение двух часов или более короткой власяницы. Кроме того, раз в неделю следовало умерщвлять плоть веревочным кнутом и спать на полу. Однако совершать действия, которые могли бы повредить здоровью, строжайше запрещалось.
На здоровье Хуан никогда не жаловался. Он ни разу в жизни не болел. В феврале он отметил свое тридцатилетие в самом узком кругу — с женой-француженкой по имени Франсуаза и своими родителями. Крепкое здоровье он унаследовал от предков, которые, как и он сам, были потомками великого писателя Педро Кальдерона де ла Барка. Из всех полноправных членов «Opus Dei», выполнявших особые поручения, он был самым выносливым. Руководство посылало его в Тибет, в пустыни Эфиопии и Судана, в самое сердце колумбийского Дариена, жители которого почитают богинь-матерей, в приграничные районы России и Амазонии с целью завладеть священными реликвиями и устранить врагов «Дела». Эти путешествия его закалили. Благодаря им он вырос в глазах своих руководителей, в глазах своего отца, богатого мадридского издателя и мецената «Оpus Dei». Он был похож на пастуха с Иберийских гор — аскетичный, волевой, способный жить, питаясь корешками и соленой водой, если того требовали обстоятельства. В каком-то смысле он был двойником Тени.
Нога сильно болела. Он снова вознес к небесам просьбу: «Libera me Domine quoeso famulum tuum, Juan, ab omnibus malus praesentitus!» — «Освободи, Господи, раба Твоего Хуана от боли, которая в теле его!»
«Libera me Domine…[18] Libera me Domine… Libera me Domine…» Просьба, умноженная эхом, поднялась вдоль каменистой стены и достигла пещеры Яиц. Выше она подниматься не стала. Наоборот. Слова Хуана словно засосало в узкий проход в горе. Они пробудили нечто древнее, некогда укрощенное Марией Магдалиной с помощью ангелов. Гора была вместилищем Божественных сил. Но в ней имелся проход и в царство Сатаны.
Тень не позволил Мазотти напиться из древнего питьевого фонтанчика, вода в котором была необыкновенно прохладной и свежей. Он почувствовал перемену. Гора просыпалась. Тень слышал барабанный бой в ее гранитных недрах. Его взгляд погружался в поросшие камнеломкой трещины, достигая светящегося источника.
— Быстрей! — закричал он, перекрестившись, и подтолкнул Мазотти вперед.
— Что происходит?
— Они идут!
— Кто?
— Точно я не знаю… Звери. Им нужен иезуит. Ему рано умирать!