Глава 14
Сестра Инесс всегда ненадолго останавливалась перед входом в церковь Святого Сульпиция — напротив фонтана, расположенного в центре площади, носящей имя того же святого. И каждый раз при виде величественного здания сердце ее сжималось от тоски. Слова братьев-иезуитов и сульпицианцев вызывали у нее неприятие:
«Благодаря одному лишь Иисусу это огромное каменное строение вызывает восхищение.
Оно поет, и песня его торжественна.
Христос пришел, Христос родился. Христос страдал,
Христос умер, Христос воскрес, Христос жив,
Христос вернется, Христос с нами!»
Было что-то злобное в этом холодном здании, архитектурный стиль которого вобрал элементы и итальянского барокко, и французского классицизма. Оно было отдано под покровительство святого, служившего в свое время капелланом в армии королей Меровингов. Его фундамент покоился на фундаменте старинной средневековой церкви. Он глубоко вдавался в территорию древнего кладбища, останки похороненных на котором не были подвержены тлению. Еще глубже под ним находились останки храма Изиды, осеменившие античную Лютецию[26].
А еще ниже, что находилось там?
Инесс никогда не пыталась найти ответ на этот вопрос.
Подняв глаза к незаконченной башне, она увидела пару соколов, вылетевших на охоту. Вид птиц ее успокоил. Крепко прижимая к груди кожаную дорожную сумку, в которой лежала шкатулка, она обошла церковь справа и оказалась на оживленной улице Гарансьер. На здании, в котором размещалась штаб-квартира ордена Божественного спасения, не было вывесок или других опознавательных знаков. На первом этаже располагался процветающий магазин товаров религиозного назначения, принадлежавший иезуитскому импортно-экспортному обществу. Выбор товаров был очень широк: макеты, изображающие сцену рождения Христа, и статуэтки Богородицы украшали витрину, внутри же, в анфиладе из трех комнат, занимавших площадь в двести квадратных метров, можно было найти товары, которые могли удовлетворить самый требовательный и изысканный вкус. Здесь можно было купить все необходимое для оборудования церкви, монастыря или для оснащения целой армии паломников. Любезные мужчины и женщины предлагали посетителям полистать каталоги и просмотреть сайты в Интернете, продавали поездки в Рим и Иерусалим, паломнические туры в Мексику, Францию, Польшу и Россию, предлагали стажировки и участие в семинарах. Здесь можно было даже записаться в католические или протестантские университеты, стать членом благотворительных организаций, участвующих в гуманитарных программах в бедных странах и странах, на территории которых происходят военные действия.
Этот торговый центр, как и множество подобных ему, разбросанных по всему миру, питал черные кассы иезуитов и их тайных орденов. Инесс прекрасно знала, как работают эти схемы, тем более что они ничем не отличались от схем, применяемых «Opus Dei» и «Легионом Христа». Расположенные за границей, такого рода респектабельные «лавочки» помогали агентам устанавливать контакт с руководством и пользоваться всеми преимуществами налаженных Церковью сетей.
Горечь ожесточила ее лицо, стоило взгляду упасть на куклу — младенца Иисуса из рождественского макета, выставленного в витрине. Что осталось от чистоты помыслов первых христиан?
Почти ничего…
Она глазами нашла дверь, ведущую в здание, которое скрывало в своих недрах ужасные тайны. Она открывалась при помощи замка с кодом, комбинация которого менялась ежемесячно. За дверью находился коридор, но попасть в него можно было лишь пройдя через вторую дверь, оборудованную переговорным устройством. Переступив через первый порог, Инесс нажала на кнопку, затем произнесла слова, которые ожидал услышать ее затаившийся собеседник: «Accipete sal sapientiae» — «Примите зерно мудрости». Это был ее личный пароль. Тотчас же раздался щелчок. При других обстоятельствах немного выцветшее великолепие помещения и лестница из благородного дуба, украшенная пахнущими воском скульптурами и вытянувшаяся на семь этажей, произвели бы на нее впечатление.
Инесс направилась вверх по лестнице. На стенах были изображены сцены из Евангелий, и по мере движения вверх по лестничному пролету идущий приближался к сцене Страшного суда, изображенного в мельчайших деталях. На каждой лестничной площадке гипсовые статуи святых расточали свои немые благословения. Они так глубоко заблудились в собственных душах, что невольно навевали на посетителей раздумья о вечном. Двери были украшены крестами, причем их форма ни разу не повторялась.