Мама, словно догадавшись, о чем задумалась Анна, сказала:
— Я знаю, милая, это тяжело. Особенно когда у тебя не было возможности проститься со Спенсером…
Анна на мгновение задохнулась, на глаза навернулись слезы.
— Но, быть может, сегодня подходящий день попробовать это сделать? Не забыть его, конечно нет, но попытаться, ну, знаешь…
Анна поникла и, вторя маме, одними губами произнесла:
— Двигаться вперед.
Мама и Габи стоили друг друга со своими выдумками, как избавить ее от апатии, куда обратиться за помощью, какие книги прочесть.
— Наверно, — ответила она.
Беда была в том, что апатию у нее вызывало, казалось, все, ничто ее не интересовало. Сложно двигаться вперед, когда ты чувствуешь себя как сдутое колесо.
— Слушай… я уже въезжаю на парковку отеля. Мне пора, милая, но я хочу, чтобы ты знала, что мысленно я весь день буду с тобой. Звони, если я тебе понадоблюсь.
— Хорошо, — просипела Анна. — Спасибо, мам.
— Глупости. Я для этого и нужна.
— Я знаю. И я это очень ценю, — Анна слышала, как мама заглушила мотор. — Не буду тебя отвлекать… Люблю тебя, мама.
— Я тоже тебя люблю…
Вызов был завершен. Анна снова сосредоточилась на дороге, переваривая то, что сказала мама. И снова мысли навели ее на тот дурацкий звонок в новогоднюю ночь. Вот на что она рассчитывала, осознала она теперь, — поговорить со Спенсером, высказать ему все, что ей хотелось, но никак не удавалось. Но ее снова лишили надежды, когда она поняла, что это была лишь игра воображения, потакавшего ее же желаниям.
Как бы нелепо это ни звучало, ей было грустно признавать эту правду. А ведь все могло быть иначе, имей она хоть один шанс… шанс сказать «прощай». Их последнее «прощай». Однако нужно хотя бы начать. Мама и Габи были правы. Она должна учиться жить без Спенсера, какой бы бессмысленной ни казалась эта затея.
Анна все ехала, воображая, как будет стоять в дюнах Камбер-Сэндс и, слушая шорох трав, любоваться переливами моря в блеклых лучах солнца, низко зависшего на горизонте морозно-голубого неба. Представляла, как сможет спокойно выдохнуть. О большем она не просила. Не просила об умиротворении и исцелении. Ей нужно было только место, где можно закрыть глаза, подумать о Спенсере и выдохнуть. Полной грудью.
Глава 10
Часом позже Анна заехала на почти безлюдную парковку. Она заглушила мотор и открыла дверцу, бросив быстрый взгляд на тихую гладь серого моря, видневшуюся между «Кафе у пристани», общественными туалетами и другими приземистыми строениями. Едва ее голова показалась выше уровня распахнутой дверцы, как ветер подхватил и разметал ее волосы по лицу. Она не обратила на них внимания, слишком занятая своими мыслями о последних мгновениях своего путешествия.
Проезжая по узенькому тупиковому отвороту, ведущему к пляжу, она наткнулась на их со Спенсером бунгало — перелатанное и с пристройками, но вполне узнаваемое.
Это место отлично подходило для сегодняшнего дня. Все вокруг было полно воспоминаний о Спенсере; даже эта парковка, приютившаяся среди кочующих холмиков песка, кружащего и вихрящегося под струйками морского бриза. В памяти всплыла картинка. Он стоит у автомата и кроет его на чем свет стоит за то, что тот никак не желает глотать его пятьдесят пенсов. А неподалеку от кафе был песчаный склон, по которому он нес ее на руках с самого пляжа, потому что она только вытерла ноги и не хотела снова испачкать их в песке.
Она вздохнула. Уже не хватало сил терпеть, чтобы отправиться бродить по округе, раствориться в потоке тех счастливых воспоминаний. Как же ей их не хватало!
Анна обернулась на звук подъехавшего автомобиля — древнего, но словно не тронутого временем «ровера» Гейл и Ричарда со Скоттом и Терезой на заднем сиденье. Они припарковались в ряду напротив, возле кафе. Анна поставила машину на сигнализацию и направилась к ним.
Вот из «ровера» появилась Гейл — в нарядном черном платье и удачно подобранном жакете, прическа будто бросала вызов ветреной погоде (как ей это удалось? Шеллак?) — и с деловитостью генерала проследила, как Ричард достал из багажника холщовую сумку и переобулся в резиновые сапоги.
— Привет, — подходя, поздоровалась Анна.
— О, здравствуй! — чуть заметно улыбнулась Гейл. — Ты здесь.
С этими словами она оглядела наряд невестки: джинсы, темно-зеленый джемпер и бессменное черное пальто. Ее брови оценивающе дрогнули. Стилю Анна предпочитала комфорт, но даже реши она пойти сегодня в чем-то более торжественном, точно не выбрала бы все черное. Ей не хотелось одеваться так, словно она снова отправлялась на его похороны.