"...Оболочка вируса состоит из 60 белковых единиц, имеющих почти шаровидную форму; единицы образуют в пространстве 12 групп по 5 единиц в каждой..." - и далее в том же духе.
В тот первый нескончаемый и короткий, как жизнь, день вирус был привит кроликам, морским свинкам, белым мышам, канарейкам и обезьяне. Для этого пришлось поехать за город, на небольшую ферму, где содержались животные.
Неистовый день догорел. Прошел еще один день. И еще два.
За окном громыхала гроза, озаряя небо нежно-сиреневыми вспышками. Дождь заливал стекла, пузырясь и неистовствуя. Огромные лопухи дрожали под толстыми, как размочаленные веревки, струями и раболепно жались к земле. Но я почти не глядел в окно.
Передо мной тянулись круглые глазки герметических блоков, в которых содержались зараженные животные. Первой умерла обезьянка. Маленькая макака с трагическим личиком. Потом, как ни странно, погибла канарейка. Больше никто не умер. Кролики, морские свинки и мыши чувствовали себя превосходно.
Проведенное в боксе вскрытие дало поразительные результаты. Сердце, печень, почки, легкие и селезенка погибших животных были покрыты каким-то серебристым налетом. Я попросил сотрудников взять этот налет и приготовить из него препарат для дальнейшего исследования. Но время было уже позднее, и мы решили отложить дело на другой день. Теперь уже можно позволить себе не спешить... Даже термостат с великолепной чашечкой 7-IIа, который я постоянно таскал с собой, я запер на этот раз в сейф.
Таинственный убийца, заставивший народ майя покинуть свою родину, был пойман. Мы заперли ферму и поехали в Оксфорд.
В ту же ночь я вызвал Рио и рассказал обо всем де Морану. Он даже задохнулся от восторга и заверил меня, что предназначенная мне Нобелевская медаль уже отлита. Я с трудом вырвал у него обещание хранить некоторое время тайну серебристого вируса.
А два часа спустя в крышу фермы ударила молния. Ферма сгорела дотла со всем содержимым. Нелепейший случай. Забыли поставить громоотвод.
Я бросился в лабораторию. Но ни в одной из оставшихся в биотроне чашек Петри серебристой культуры не оказалось. Все было кончено.
Я увидел два красных огонька, медленно тающих в синем целлофане вечерних далей.
Что мне оставалось делать дальше? Вновь отправиться в сельву на поиски вируса? Но, насколько я знал, новых пирамид с нетронутыми погребальными камерами не обнаружено. Искать их самому? Я был к этому совершенно не подготовлен.
Но я все же решил ехать в Бразилию... Может быть, потому, что не хотел и не мог оставаться в Англии.
А дальше все более или менее ясно. Причинно-следственные связи прослеживаются с изумительной точностью. Можно даже составить схему:
1) Цель - серебристый вирус.
2) Что для этого нужно - найти нетронутую погребальницу.
3) Где ее можно встретить - в покинутых городах.
4) Где искать покинутые города - в Шингу, где искал их Фосетт.
5) Вытекающая отсюда ближайшая задача - проследить путь Фосетта.
...Семь лет я потратил на то, чтобы вплотную приблизиться к решению этой "ближайшей задачи"...
Де Моран сделал из меня специалиста по древней культуре Бразилии; с его помощью я изучил португальский язык и несколько индейских диалектов. Орландо Вильяс Боас раскрыл для меня сельву. Ортего Миранда помог достать необходимые средства для снаряжения нескольких экспедиций. Сэр Генри завещал свое маленькое состояние на организацию биохимической лаборатории. Летчики бразильской авиации не жалели своих "дакот", чтобы доставить меня в тот или иной район недоступной сельвы.
Что же оставалось делать мне?
И я пошел по следам полковника Перси Гаррисона Фосетта.
Каков бы ни был конец этого исчезнувшего в зеленом безмолвии Шингу человека, он прожил славную жизнь.
"Из двадцати четырех лет супружеской жизни, - писал Фосетт - лишь десять мы с женой провели вместе. Не говоря о четырех годах, проведенных на войне, десять лет я прожил в лесах, но ни разу не слышал жалоб от жены".
Он умел выбирать трудные, но интересные дороги, и я последовал за ним.
Прежде всего я проследил путешествие Фосетта по документам. Ворох фактов, мыслей, идей, часто мало связанных и почти всегда противоречивых, - он слегка ошеломил меня. Я понял, что до истины нужно доискиваться там, где она была утеряна. Я выехал на Амазонку и в течение нескольких лет предпринимал одну за другой вылазки в те места, где проходил Фосетт. Я трижды проходил до Куябы, я дважды добирался до Бакири, но в первый раз я был в таком состоянии, что не стоило и думать о продолжении пути. Мне потребовалось семь лет, чтобы из кабинетного ученого превратиться в путешественника.
"ТЕБЕ НЕЧЕГО ОПАСАТЬСЯ НЕУДАЧИ..."
Итак, о последней экспедиции полковника Фосетта. Обратимся к документам. "Случались у меня разочарования, - писал Фосетт в 1925 году, после экспедиции в Гонгужи я некоторое время сомневался в существовании древних городов, но затем я увидел руины, свидетельствующие об истинности хотя бы частя рассказов. Все еще представляется возможным, что моя главная цель "Z" с остатками исконного населения не что иное, как город в лесу, обнаруженный Рапозо в 1753 году. Он находится не на реке Шингу и не в Мату-Гроссу. Если нам суждено когда-нибудь достичь "Z", мы, вероятно, _задержимся там на значительное время, ведь только безуспешные путешествия кончаются быстро_".
Последние строчки отчеркнуты мною. Я и далее буду подчеркивать наиболее важные места цитируемых документов. Как жаль, что эти строки своевременно не привлекли внимания исследователей! Но об этом позже...
Полковник Фосетт предполагал начать свой маршрут от Лагеря мертвой лошади (11ь43' южной широты, 54ь35' западной долготы). Двигаясь к северо-востоку, он намеревался в кратчайший срок выйти к реке Шингу. "По пути мы обследуем древнюю каменную башню, - писал Фосетт, - наводящую ужас на живущих окрест индейцев, так как ночью ее двери и окна ярко освещены".
Форсировав Шингу, экспедиция должна была углубиться в сельву (на полпути между Шингу и Арагуаей), чтобы, повернув к северу, достичь по водоразделу 9-10ь южной широты. Далее путь лежал к Санта-Мария-ду-Арагуая, где начиналась тропа к реке Токантинс. Таким образом, маршрут пролегал между 10ь30' и 11ь южной широты до высокогорья между штатами Гояс и Байя к совершенно неисследованному и, по слухам, густо заселенному дикими племенами району. В этой высокогорной стране Фосетт и надеялся отыскать следы обитаемых городов. Оттуда экспедиция должна была выйти к реке Сан-Франсиску.