Но наш последний разговор я запомнил глубоко и беспокойно. Точнее, я припомнил его уже потом, в Оксфорде, и пережил заново, гораздо острее и глубже, чем в первый раз.
- А вы знаете, док, - сказал де Моран, заваривая на спиртовке йербу [йербу (мате) - парагвайский чай]. - В ваших пробирках может быть скрыто разрешение одного из наиболее дискуссионных вопросов мировой науки.
- Вы, кажется, собираетесь перейти в мою веру? Браво, сэр! Двуединство вируса и клетки даст вам не менее жгучие ощущения, чем все эти толтеки, ольмеки и усопшие жрецы.
- Вы меня не так поняли. Я вторгаюсь в ваши владения, соблюдая интересы усопших жрецов.
- Вот как? Любопытно.
- Действительно любопытно?
- Расскажите, Альфонзо. Мне это кажется по-настоящему интересным.
- А у меня создалось было впечатление, что мои спонтанные археологические гейзеры порядком вам надоели.
- Это ошибка, Альфонзо. Грубейшая ошибка.
- Смотрите же, док! Вы рискуете нарваться на целую лекцию. Начать ведь придется издалека.
- Иду на риск. Только налью себе стаканчик мак-кинли. Рассказывайте.
Но он замолчал, сосредоточенно массируя пальцами гладко выбритый подбородок.
- Не заставляйте меня трепетать от страха. Приступайте к вашей изощренной индейской пытке. Вам налить немного?
- Нет... Я мысленно измеряю ваше невежество. И не знаю поэтому, с чего мне начать.
- Не стоит мерить. Невежество беспредельно. А начать можете хотя бы с Нового царства, - сказал я первое, что пришло мне на ум.
- С Нового царства? Это идея... Кстати, знаете ли вы, что Новое царство майя действительно возникло заново, и отнюдь не на месте древнего царства?
- Логический парадокс? Старое не предшествовало новому?
- Вы угадали. Города Нового царства были построены на совершенно девственной почве, вдали от родных пенатов. Очаги древней культуры сосредоточены в Гватемале, Гондурасе, Чиапаса, Табаско; Нового - на севере Юкатана.
- Экспансионистские устремления ацтеков и инков? Амазонский империализм?
- Нет. Не армия и не отдельные колонисты переселились на север, а весь народ майя. В один прекрасный, точнее, злосчастный день целый народ покинул обжитые города, величественные храмы, могилы предков и отправился в далекий путь, чтобы отвоевать у лесов и болот место для новой страны.
- Это что, очередная смелая гипотеза?
- К сожалению, это истина в конечной инстанции.
- Мне, как естественнику, нужны доказательства. Учтите, я убежденный рационалист.
- Они есть, мой друг. Они есть. Это календарь. Точнейший в мире календарь майя. Кстати, у майя длина года исчислялась (дайте я напишу) в 365,242129 дня. Современные же астрономические исчисления дают величину 365,242198.
- Да! Я что-то такое припоминаю! Ошибка в пятом знаке после запятой! Поразительная точность.
- Так вот, народ, создавший такой исключительный календарь, стал его рабом. Майя строили свои великолепные сооружения отнюдь не тогда, когда они были им необходимы, а только по указанию календаря. Каждые пять, десять, двадцать лет они возводили новую постройку и высекали дату на камне. Они поступали так с удивительным упорством на протяжении веков, о чем свидетельствуют сохранившиеся на сооружениях даты. Роковую регулярность могла прервать только катастрофа или эмиграция. Поэтому если мы видим, что в определенное время в том или ином городе строительство прерывается, а в другом оно приблизительно в этот же период только начинается, у нас есть право утверждать, что население покинуло свой город и построило другой.
Целый народ покинул в 610 году свою великую страну и переселился на дикий север. И никто из беглецов не возвратился на оставленную родину. В опустевшие города вползла сельва. Лианы тугими объятиями оплели пирамиды, травы проросли на лестницах и ступенях, упругие корни деревьев раздвигали камни и разрушали целые строения.
- Но почему?! Почему они это сделали?!
Де Моран усмехнулся, устало и горько, точно он сам когда-то покинул вместе с народом майя милый и ласковый дом свой.
- Я не знаю... И не знает никто. Это необъяснимо. Сельва научила покоренные развалины своему удивительному молчанию... В оставленных городах не найдено никаких следов чужеземного завоевания или какой-либо катастрофы, способной прогнать неведомо куда целый народ. Вот почему, милый док, главной причиной падения Древнего царства некоторые мои коллеги склонны считать какую-то страшную эпидемию. Теперь вы понимаете, почему я перехожу в вашу, как вы сказали, веру?
Что я мог ему ответить? Мне было мучительно стыдно и удивительно радостно.
"Скорее назад, - подумал я, - и за работу", - и взглянул на приготовленные к отправке контейнеры. Состояние было такое, точно я увидел их впервые, а де Моран объяснил мне, что в них скрывается. Сначала объяснил, а потом подарил.
- Так что вы поставьте меня в известность, как там у вас пойдут дела, сказал он, перехватив мой взгляд.
- В ту же минуту, Альфонзо! По телефону.
...После сельвы Лондон кажется серым, прокопченным ущельем.
Сэр Генри встретил меня, как всегда, радушно и спокойно, будто мы расстались с ним вчера.
- Можете не рассказывать, я все знаю из ваших писем, - улыбнулся он. Я рад, что все обошлось благополучно. Теперь нужно возможно тщательнее провести культивирование штаммов.
- Если там есть микробы, сэр.
- Конечно. Но я думаю, что их там достаточно, я уверен, что вы привезли любопытные образцы. Мы, конечно, используем наш биотрон. В Оксфорде месяц назад поставили новую модель, американский В-8. Нужно будет воспроизвести климатические условия джунглей - это первое. Затем необходимо подобрать элективные среды... [питательная среда, на которой произрастает определенный вид микроорганизмов] Впрочем, порядок исследований вам известен. Где сейчас образцы?
- Я направил их прямо в Оксфорд. Мне сообщили, что они доставлены в полном порядке.
- Отлично. Советую не терять времени.
Наступила пауза, и я, наконец, решился.