– Ты задал мне уйму работы, – не останавливался Салерно, – и подкинул массу развлечений. Ты и вправду прекрасно со всем управлялся. Если все ваши танаторы были вышколены так же, как ты, то вы должны были наводить ужас на окружающих. Особенно на противников. Конечно, нет людей, которые никогда не ошибаются. Напрасно ты ее вызывал. Небось гормоны взыграли? Да? Понимаю. Эта девушка стоит того, чтобы ради нее отказаться от многого. Но-но, не взбрыкивай, я знаю, что без помощи ты бы подох, и ты вынужден был так поступить. Ну а мы все время держали ее в поле зрения. Это, думаю, ясно? Должен сказать, что ее братец неплохо все это обделал, ему почти удалось выслать ее так, чтобы мы не пронюхали. Увы, тебя погубило это «почти».
Поскольку вы были уже далеко, не имело смысла возвращать вас на Гладиус, коли все равно пришлось бы отсылать тебя дальше.
Ну а ты, Дина, дорогая, оказалась здесь, так как я хотел, чтобы ты была рядом со мной и как можно ближе.
Прикрой глаза, парень. Тебе не надо все видеть. Закрой, говорю! Иначе мне снова придется наказать тебя, а у меня сейчас на это нет желания…
Она очень мила. Я ее очень люблю. Интересное ощущение. Миллионы стихотворных строк. Миллионы картин. Миллиарды признаний. И однако это продолжает увлекать. Она меня не любит, знаешь? Это жестоко. Это угнетает. Но у нее есть брат. Брат сделал для нее очень много. Очень, очень много. Я обещал Дине сохранить ему жизнь. За ее любовь. Я знаю, это нелегко и она не сразу меня полюбит. Но я уже вижу, как взрастает в ней чувство, как оно набухает, набирает силу. Я ее возбуждаю, понимаешь. У нас получается всякий раз. При ней я бы не стал хвалиться, это очень интимное. Но я позволил ей отдохнуть. Пусть выспится. Любовь и секс очень утомительны. Изматывают. А я очень ее люблю.
Как думаешь, Рамзес Тиволи еще жив?
У меня сейчас прекрасное настроение. Знаешь, что я решил? Прежде, чем засунуть тебя в «дыру», я позволю тебе с ней поговорить. Хочешь? Нет, ты действительно хочешь? Но есть одно условие. Сейчас я включу твои кандалы, а ты не закричишь! Договорились? Ну так давай…
3
– Я тебя люблю, я так сильно тебя люблю, – сказала Дина. Он не узнал ее голоса. Исчезла мягкость, теплая интонация, ритм дыхания. Она произносила слова сухо, автоматически, и однако он был уверен, что она говорит правду. Он не мог коснуться ее лица скованными за спиной руками, поэтому только смотрел.
Они стояли в полуметре друг от друга, боясь сблизиться больше. Танкред запретил и мог прервать их разговор в любой момент.
– Послушай, Дина. Запомни: меня необходимо отослать. Любой ценой. Если сможешь, помоги мне. Несмотря ни на что. Помоги. Поможешь?
Она не поняла. Почему он это говорит? Ей необходимо утешение, слова, которые можно было бы запомнить, его дыхание на ее лице. А Даниель…
– Дина, ты должна меня туда выслать. Прошу тебя.
Они молчали. Двери комнаты раскрылись, на пороге стоял Танкред.
– Ну, выходим, выходим! Я обещал вам дать поговорить. Я свое слово сдержал. Выходим!
– Будь мужественной. Я тебя люблю.
– Выходим.
4
Даниель оказался в нешироком низком помещении, в центре которого стоял белый узкий стол. Укрытый в стене динамик монотонно перечислял обычные для всех путешественников инструкции:
– Лечь на стол. Руки вдоль тела. Ноги сдвинуть. Закрыть глаза.
Лицо Даниеля накрыл слой липкой, влажной массы. Он почувствовал, как в нос, рот и анальное отверстие вводят эластичные катетеры. Несколько мгновений они казались холодными и раздражали, однако датчики тут же подладили их температуру к теплу человеческого организма. Потом он почувствовал, что стол поднимается и переносит его в зону холода и темноты. Несмотря на то что облитое смолой тело не могло воспринимать таких раздражителей, ощущение было очень сильным. Или так работало воображение, побуждаемое предстартовыми процедурами, или действительно его уже перевели в противоперегрузочную капсулу.
Еще немного, и тело Даниеля попадет в зону, недоступную обычной физике – в гиперпространство. Туда вела естественная «дыра», окрест которой располагался Дирак. Транспортер поместят в этой зоне и подвергнут воздействию устройства, которое можно сравнить с циклотроном, разгоняющим элементарные частицы. С той разницей, что в «дыре» роль частиц выполняли целые космолеты, а разгоняли их не электромагнитные силы, а унифицированное гравимагнитное воздействие.
Наконец подготовительные операции окончились.
– Должен сообщить, – раздался новый голос, более решительный и категоричный, нежели предыдущий. Вероятно, он был призван создавать у пассажиров уверенность и доверие, – что вступительный этап подготовки к гиперпространственному прыжку окончен.
Перед глазами Даниеля разгорелась цветная панорама. Это было изображение освещенного пустого пространства, в котором то и дело помигивали яркие точечки, возникали цветные всплески, часто разлетающиеся в небольших вспышках. В центре изображения медленно сгущалось немного более темное, чем фон, пятно.
– Через минуту транспортная капсула будет введена в пределы черного провала. В течение тридцати двух секунд мы станем ее разгонять в энергетически отрицательном поле. Еще через сорок секунд произойдет прыжок.
Даниель догадался, что опалесцирующий туман у него перед глазами должен, по идее, изображать область черного гравитационного провала «дыры». Разумеется, он предполагал, что это всего лишь фальшивка для туристов. Возможно, он не очень многое понял из лекций по физике, однако знал, что у места, в котором он вот-вот окажется, нет ни цвета, ни формы, ни иных характеристик, улавливаемых человеческими органами чувств. Да и, собственно, эту область вообще трудно было назвать «местом», поскольку, по правде-то говоря, оно во вселенной не существовало. Ну, что ж, разговорный язык не поспевал за физикой.
– Прыжок перенесет капсулу в гравипровал, расположенный на другом конце гиперпространственного туннеля, – продолжал голос. – Ты попадешь на станцию Ллях, лежащую в ста двух световых днях от системы Каталония. Результаты последних астрономических наблюдений показывают, что Каталония находится в галактике, удаленной от Гладиуса на три миллиарда световых лет и входящей в звездное суперскопление Аримин. Скорее всего это единственный заселенный людьми мир в том суперскоплении. Кроме гладианского, у станции Ллях есть еще два ответвления. Противосолярное ведет к межгалактическому пункту переброски, солярное – к станции Иччуна, расположенной в семидесяти шести световых днях от коричневого карлика Ваббль. Станции Ллях присвоен индекс 234, означающий, что от Нулевого Провала Вольфа ее отделяет двести тридцать четыре гиперпространственных узла.
Картина перед глазами Даниеля изменялась одновременно со словами пояснений. Демонстрировались виды далеких галактик, звезд и космических баз, подобных Дираку. Сообщение параметров соседних гиперузлов входило в обычную информацию во время путешествия, так же как и сообщение о расстоянии до первого гравипровала, обнаруженного людьми в начале XXII века и расположенного вблизи звезды Вольф-359 в семи с половиной световых годах от Земли.
– Начинаем стартовую процедуру, – известил голос, снова демонстрируя изображение мерцающего пространства, в центре которого пульсировало шаровое образование и извивались щупальца гравитационных турбуленций.
Несмотря на все предохранения, Даниель почувствовал движение. Гель вокруг его тела начал сгущаться, стал пружинистым и теплым.
– Капсула погружается в провал, до прыжка двадцать одна секунда. Мне приятно сообщить вам, что вы вот-вот покинете нашу вселенную…
5
Дина стояла, опершись бедром о кресло, и молча смотрела на работающих в диспетчерской людей. У противоположной стены размещались два сетевых узла. В одном находился мужчина. Интересный, голубокожий, с набором модных золотых зубов. Его глаза заслоняли очки, в несколько чипов, помещенных на поверхности его тела, входили кабели, а руки были затянуты опалесцирующими перчатками. Мужчина медленно шевелился вместе со всем пультом, тихо бормоча себе под нос. Его страховала невысокая девушка, маленькая, тощенькая. Единственным «ядреным» элементом ее организма были груди, искусственно увеличенные до гигантских размеров. Она лежала на животе с высоко поднятой этими двумя шарами головой, а чипы сопряжений были встроены ей в позвоночник. Дина не видела ее лица, потому что операторша все время смотрела в сторону. В отличие от мужчины она почти не двигалась, лишь временами слегка подрагивали ее жилистые ноги, а костлявые руки раскидывались в стороны. Всякий раз после этого она несколько секунд покачивалась на грудях, словно на лежащем на воде надувном матрасе. Оба голубокожий и грудастая – играли важную роль в процессе обслуживания гравипровала. Они координировали работу компьютеров, управляющих разгоном акселераторов. Их мозги были соответствующим образом препарированы, и вообще их «натаскали» на анализ явлений квантовой физики, столь далекой от повседневного человеческого опыта. Они были специалистами высокого класса, о чем свидетельствовали черные бляшки, вживленные в кожу их рук, символически изображающие кошку. Стало быть, они были членами цеха Шредингера, корпорации, объединяющей ученых и техников, подготовленных к интеллектуальному изучению микрокосмоса.